подавления радиосвязи, которая была установлена в одном из бронетранспортеров. И вот сейчас расположившись на броне первого БТРа, идущего следом за двумя танками, я с грустью рассматривал уже привычные картины войны. Такое чувство, что кроме войны уже ничего в моей жизни не было. Спокойная работа в банке, свой бизнес с Борисычем, это было неизвестно когда, и воспоминания о том мире были какими-то черно-белыми, нереальными. Невесело ухмыльнувшись, понял, что в такие относительно спокойные минуты, начинаю хандрить и предаваться ненужным воспоминаниям, и особенно тянет на философию. Наверно устал.
Трудно было смотреть на это все, зная, что предстоит в будущем этим людям, ведь большинство так и не успеют вырваться из мешка и станут заложниками оккупационного режима. По нашему совету, Киевским евреям были показаны якобы «полученные разведкой» документы, в которых рассказывались возможные последствия оккупации и особенно планы немцев о «Бабьем яре». Множество людей заранее были эвакуировано из города, а из способных держать оружие формировались добровольческие отряды. После массовой агитационной компании с использованием документов из будущего о планах немцев на тотальное уничтожение населения, некоторые еще верили в возможность нормальной жизни под немецкими оккупантами, но многие, кто оставался на захваченных территориях, целенаправленно уходили в леса, для организации партизанского движения. На основании переданной нами информации руководство СССР даже составило список подразделений РККА, которые, исходя из истории, попав в окружение, могли бы, не нести потери, при прорыве через линию фронта. Им предписывалось переходить к партизанским действиям, выходя в специально подготовленные районы, где все последние месяцы активно готовились базы, закладывались склады с оружием и боеприпасами. Буквально несколько недель назад в такие части прибыли инструкторы НКВД, которые все последнее время проходили подготовку, очень сходную с системой подготовки «зеленых беретов» в нашем мире, знающие заранее о возможном появлении у противника антипартизанских подразделений и особенностях их тактики. Такой подход уже начал приносить свои плоды тем, что основа эффективной работы немецкой военной машины, логистика, начала давать сбои под действием многочисленных военных формирований в своем тылу, причем это были не просто местные жители, взявшие в руки оружие после начала террора мирного населения. Тут уже действовали кадровые военные, обеспеченные оружием и боеприпасами, имеющие соответствующую организацию и централизованное руководство.
Немцы же, так задержавшиеся на южном направлении, старались ускорить начало операции «Тайфун», поэтому «котлы» с окруженными советскими частями блокировали, но силы и средства для полного уничтожения не привлекали, направив все усилия на восточное направление. Это давало возможность окруженным частям занять оборону, подготовив целые укрепрайоны. Учитывая, что в такие котлы сразу забрасывались сотрудники разведки, снабженные полномочиями и главное имеющими связь, то быстро устанавливались контакты с партизанскими отрядами, организовывались совместные операции, благодаря которым противник топтался на месте и нес серьезные потери, от ударов и с фронта и с тыла. Через партизанские отряды эвакуировались и распределялись по дальним деревням раненные и больные, и по сути дела в тылу противника лечились и поднимались на ноги, целые полки, которые пополняли партизанское движение.
Мы сейчас двигались по одному такому «котлу» под Киевом, занимающему площадь в несколько десятков квадратных километров, на территории которого до сих пор существовала и действовала советская власть. Идущие впереди колонны две машины с бойцами НКВД и сопровождающими военными, указывали путь и быстро и оперативно решали вопросы на контрольно-пропускных пунктах, спешно организованных на территории контролируемой Красной Армией. Предки сами додумались разделить площадь на определенные зоны ответственности, в которых формировали узлы обороны и даже если противник начнет операцию по уничтожения окруженной группировки, то это выльется для него большими потерями.
Частенько в поле зрения на большой высоте появлялись немецкие самолеты-разведчики, которые тут же брались на прицел ПЗРК, но они пролетали мимо, стараясь не задевать без надобности и главное без сильной поддержки.
Через час такого путешествия, мы прибыли в район расположения полевого аэродрома, где закрытый маскировочными сетями стоял военно-транспортный самолет. Естественно в дневное время никто лететь не собирался, прекрасно понимая, что тихоходный транспортник сразу станет легкой добычей немецких истребителей.
Замаскировав и рассредоточив технику, мы стали ожидать наступления темноты. Не полагаясь на усиленный стрелковый взвод, выполняющий функции охраны аэродрома, мы быстро изучили систему обороны, выслали свою разведку и подготовили несколько позиций для СПГ-9 и двух автоматических АГС- 17. Замаскированные танки и бронетранспортеры, весьма солидно усилили оборону участка, с учетом того, что до линии соприкосновения с противником было около шести километров по прямой, и немецкая артиллерия частенько вела тревожащий огонь по площадям, нередко по ночам обстреливая аэродром, прекрасно понимая его значение для окруженных советских войск.
Глава 20
За то, что аэродром находится под постоянным огнем, говорило большое количество тщательно засыпанных и выровненных воронок, выделяющихся свежей землей. Особенно в глаза бросались обгоревшие остовы двух больших самолетов с красными звездами, стоящие не краю поля. Судя по длинным следам волочения, сгоревшие машины просто оттащили в сторону, освободив взлетное поле.
До наступления сумерек оставалось еще часа два, поэтому, организовав охрану аэродрома, используя для этого свою боевую технику, можно немного отдохнуть, подышать чистым воздухом, насколько это возможно на расстоянии шести километров от передовых позиций обороны. Только человек, просидевший несколько месяцев в затхлом бункере, сможет понять, каково оно вдыхать полной грудью наполненный ароматами осени лесной воздух. Уже была вторая половина октября и начинались заморозки, но людям, не живущим, а существующим в условиях ядерной зимы такие мелочи не мешали получать удовольствие от естественной, не отравленной и не уничтоженной оружием массового поражения природы.
Пока было время, я собрал командиров подразделений и проводил совещание, основной темой которого было боевое слаживание вновь сформированного отряда, в котором треть состояла из новичков, влившихся после недавних событий. Тот же прапорщик Кафтайкин, являющийся в некоторой степени и командиром и делегатом от свежего пополнения тоже присутствовал на совещании, выслушивая пояснения, которые он потом должен будет озвучить своим соратникам.
Из-за того, что мы потеряли много времени, воюя в нашем мире с боевиками, освобождая бункер и захваченных в нем заложников, выход такой крупной колонной в 41-й год готовился в авральном режиме, поэтому что-то конкретно объяснить и рассказать не получилось из-за элементарного дефицита времени. Просто отделались общими фразами о другом мире, где время течет совершенно по-разному, и пообещали все пояснения дать уже на месте. Сейчас как раз выдалось минутка выполнить свое обещание.
Мы загнали командирский БТР под деревья, замаскировав его сетью и подручными материалами, а сами присели возле небольшого раскладного столика, на котором разложили нехитрую еду, которую на скорую руку нам успели приготовить женщины перед выходом. Тоже самое получали из больших армейских термосов остальные бойцы отряда, расположившись небольшими группками возле техники и на оборудованных позициях. Не оставляя без внимания охрану аэродрома и особенно охрану неба, ели попеременно, а стрелки ПЗРК пока не присоединялись к позднему обеду до наступления темноты, оставаясь на позиции.
Кафтакин сидел рядом, держа в руках бутерброд из немецких трофейных галет и консервированных сосисок, изредка откусывая и запивая кофе, слушал мой рассказ о том мире, где мы сейчас все находились. Теперь ему были понятны многое: наличие продуктов, трофейное оружие, несуразности, недомолвки которые сопровождали нашу деятельность в последнее время и главное то, с какой уверенностью и превосходством вели себя бойцы, перешедшие к нам в отряд от Черненко. Теперь то он понимал, что я предложил людям: чистый мир, где семьи, особенно дети, смогут нормально расти, а не умирать в опостылевшем затхлом воздухе бункеров. Тут шла война, о которой столько слышали и столько знали, и
