— Я думаю, что сейчас полиция уже там,— сказал Кортесар.
— Наверняка вызвали по телефону.
Мысль о том, что полиция, возможно, гонится за ними, взбудоражила всех. Паэс невольно прибавил скорость.
— Может, в вечерних газетах появится заметка о покушении,—сказал Кортесар.
— Кто знает. Иногда они нарочно умалчивают, чтобы не поднимать шума.
— Пока Давиду не взбредет в голову здоровая мысль явиться в такси домой...
— Подумаешь! Установить его личность так же трудно, как найти иголку в сене,— бросил Паэс.
— Кроме того, у них и времени не будет.
Это сказал Мендоса, и Луис обернулся посмотреть на него.
— Что ты имеешь в виду?
Лицо Мендосы выражало полнейшее спокойствие, но его глаза, испещренные красными жилками; лихорадочно бегали по сторонам. Луис невольно вздрогнул.
— Ничего. Ровным счетом ничего.
Снова наступило молчание. Луис в зеркальце наблюдал за лицом товарища, чувствуя, как учащенно бьется сердце.
— Надо купить газеты,— сказал Кортесар.— Спорю на что угодно, старикашка уже наябедничал.
Он обернулся к Анне, которая, с того момента как он сел в машину, не проронила ни слова, и тупо посмотрел на нее. На вытянувшемся, окаменевшем лице застыли ее чуть косящие глаза. Он увидел, как шевелятся ее губы.
— Какой позор...
— Что ты там бормочешь? — спросил Кортесар.
Анна сидела все так же неподвижно и даже не подумала ответить. Она говорила для себя, и губы ее снова прошептали:
— Какой позор...
Немой свидетель разговора друзей, разговора, который долетал до нее бессмысленными обрывками и походил на глухое жужжание, она вдруг поняла все. Мысль о провалившихся планах жгла ей мозг: заголовки газет, оскорбления, угрозы... Анна огляделась вокруг. «Да это же просто шайка мальчишек, которые изо всех сил стараются казаться взрослыми». Чего доброго, газеты в трех строках, как о чем-то не заслуживающем внимания, сообщат о ребяческой выходке. Буржуа смогут вдоволь повеселиться. Больше не в силах владеть собой, Анна схватилась руками за голову.
А вокруг продолжалась болтовня.
Они договорились собраться в четыре N часа дня и распрощались. Мендоса на первой же стоянке взял такси. Ему необходимо было повидать одного своего друга, и он боялся опоздать. Приехав на место, он велел шоферу дожидаться, а сам взбежал по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек.
— Можно видеть сеньора Кастро?
Секретарша, крашеная блондинка, с любопытством взглянула на него. Мендоса в своем артистическом кашне не походил на обычных посетителей фирмы. Закончив печатать письмо, секретарша шумно вздохнула и поднялась. Под шелковой блузкой резко выделялась ее полная грудь. Проходя по коридору мимо Мендосы, секретарша гордо выпятила ее. Агустин нетерпеливо и скучающе огляделся вокруг. Над письменным столом крикливый пестрый плакат рекламировал продукцию фирмы. Голые стены были покрыты ссадинами. На этажерке дремал неподвижный вентилятор, похожий на страшный металлический цветок с темными лепестками.
— Пройдите.
Секретарша провела Агустина в маленькую комнату, на дверях которой красовалась надпись: «Директор». Кастро сидел у письменного стола за пишущей машинкой. При виде Мендосы он встал.
— Каким ветром тебя занесло сюда?
Они перекинулись дружескими приветствиями, и Агустин сразу же приступил к делу.
— Несколько месяцев назад ты говорил мне об одном жандармском капитане, который переправляет друзей в Португалию.
Кастро удивленно поднял брови.
— Да.
— Ты мог бы дать мне его адрес?
— Разумеется.
Он достал из папки визитную карточку и четким почерком написал на ней свое имя.
— Что-нибудь случилось? — спросил он.
Мендоса улыбнулся.
— Пока ничего особенного. Но возможно...
— Надеюсь, ты не убил главу правительства? — насмешливо спросил Кастро.
— Не беспокойся. Мои запросы намного скромнее.
— С твоими идеями...
Года три назад в Барселоне Агустин помог Кастро выпутаться из трудного дела. С тех пор Кастро вполне доверял ему.
— Написать ему о тебе?
—• Да, неплохо бы.
На минуту воцарилось молчание. Слышался только легкий скрип пера по визитной карточке. Вдруг Мендоса спросил:
— Ты знаешь, сколько надо давать в таких случаях?
Легкая улыбка заиграла на губах Кастро.
— Не беспокойся. Об этом я позабочусь сам.
— Что ты! Я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным ради меня...
— Об этом не может быть и речи. Мы имеем дело с друзьями и доверяем друг другу. Я б тебе сказал.
Агустин предложил Кастро сигарету.
— Спасибо. Предпочитаю свои.
Он вложил карточку в конверт и протянул Мендосе.
— Я не написал числа.
— Благодарю.
Они снова помолчали, Агустин оглядел комнату.
— Ты неплохо устроился,— сказал он.
— Да, я прилично зарабатываю.
— Отращиваешь брюшко, понятно... Кастро усмехнулся.
— Как видишь.
— А впридачу аппетитненькая секретарша.
— Да, в промежутках.
Они разговаривали, как два старых друга, дружба которых питается теперь только воспоминаниями.
— А как ты?
— Как всегда, на улице.
— Завидую тебе,— сказал Кастро.
— Все говорят то же.
Кастро встал из-за стола и проводил Агустина в коридор*
— Я тебе напишу из Португалии.
— Лучше, если ты уладишь все другим способом.
— Так или иначе, я тебе напишу. ' Они пожали друг другу руки, и Агустин сказал: г- Спасибо.
Кортесар швырнул газеты на стол. Он бегал за ними в киоск на углу в надежде прочитать заметку о покушении. Но по его расстроенному лицу все поняли, что никакой заметки нет.
