Погрузившаяся в мечтания Нэнси открыла глаза. Быстро посмотрела на часы.
Боже ты мой! Уже почти восемь, а она забыла позвонить Чаку!
Грег полагал, что все эти книги давно проданы или переработаны в туалетную бумагу. И его отнюдь не обрадовало, что одна из них попала в руки Нэнси. Он был уверен, что та, хотя бы из любопытства, примется листать его дурацкое издание.
Но еще хуже оказалось то, что, вернувшись в магазин на следующий день, чтобы купить единственную залежавшуюся книжонку и затем выбросить, Беркли не обнаружил знакомого тома.
Неужели Нэнси купила книгу? Да нет, у нее не так много денег, чтобы тратить на всякую чушь! Хотя… Она ведь все время учится. В студии присматривается к каждому его движению. Возможно, и книжку захотела исследовать? Вот проклятье!
Наступил понедельник, но Нэнси не обмолвилась о книге ни словом. Грег нервничал, постоянно ожидая расспросов о некоторых фото, об Элен, а также о том, как ему удалось приблизиться к столь блистательной особе. Однако Нэнси спокойно сидела за столом Пола и выполняла привычную работу. Она даже не заглянула в студию.
Великолепно! Грегу ее присутствия и не требовалось. Того и гляди, эта болтушка начнет рассказывать, какой музей посетила или о своем дорогом Чаке, терпеливо дожидающемся ее возвращения в далеком Престонвилле.
Беркли достаточно наслушался всего этого. С него довольно.
Он был рад, что Нэнси сидит в другой комнате.
Однако не прошло и часа, как Грег начал жалеть, что Нэнси нет рядом. Долли все роняла, забывала сделать элементарные вещи, витала в облаках. Беркли отослал ее отвечать на телефонные звонки, а взамен велел позвать в студию расторопную Нэнси. Долли поплелась в приемную с видом побитой собаки, но Грег полагал, что девчонка еще легко отделалась. Нерадивая помощница настолько разозлила его, что он в самом деле готов был вытолкать ее взашей.
Появившаяся через минуту Нэнси заметила:
— Ты обидел Долли.
В ответ Беркли бросил нечто очень короткое, но весьма выразительное, и кончики ушей Нэнси заалели.
— Твоей сестре следовало бы почаще мыть тебе рот с мылом, — пробормотала она, поднимая оброненный своей предшественницей рефлектор и проверяя, все ли цело.
Грех ухмыльнулся.
— Она не посмела бы.
— А я обязательно тебя проучила бы, — метнула в него Нэнси сердитый взгляд.
— С удовольствием посмотрел бы, как ты это сделаешь!
Они уставились друг на друга, глаза в глаза, почти явственно ощущая потрескивание наэлектризованного воздуха. Нэнси взволнованно дышала. Заметив, как вздымается ее грудь, Беркли тоже судорожно втянул воздух.
— Ну что там, готово? — крикнула девушка-модель.
Грег отвернулся от чудесного видения и взялся за камеру.
— Да. Пошевеливайся, Нэнси! Установи наконец эти чертовы рефлекторы. — Та заморгала, словно прогоняя наваждение, и быстро выполнила требование.
До полудня они больше не сказали друг другу ни слова.
Не следовало представлять себе Грега обнаженным!
Стоило лишь Нэнси допустить эту оплошность, как она потеряла способность спокойно разговаривать с ним. Могла только смотреть, и то лишь тогда, когда он сам глядел в другую сторону.
И она еще собиралась вчера вымыть ему рот с мылом! Как будто в первую очередь это не касалось ее самой или, по крайней мере, ее воображения, которое уж точно нуждалось в промывке!
Что с ней вообще происходит?
Наверное, все дело в Чаке. Нэнси скучает по нему, и в этом заключается проблема.
Она привыкла постоянно ощущать рядом мужское присутствие. Но тут вместо Чака подвернулся Грег. Опасная подмена. Даже не хочется думать, куда все это может завести.
Нет, отныне надо стать более сдержанной, прохладной, незаинтересованной.
Нэнси оперлась локтями о рабочий стол и закрыла лицо руками. Не обращать внимания на Беркли может только мертвый!
Ладно, пусть так, но все равно отныне придется быть начеку. И не забывать о том, что она помолвлена.
— Мне нужно постоянно помнить о Чаке, — вполголоса произнесла Нэнси, глядя на кольцо, которое жених надел ей на палец. Маленький брильянт ободряюще подмигнул в ответ. — Чак, — прошептала она. — Чак…
Чудесно, что нужно выполнять работу Пола. Это поможет Нэнси избегать частых столкновений с Грегом. Исключение составил лишь вчерашний день, когда опростоволосилась Долли.
К счастью, сегодня этого не повторится. С самого утра Грег и Долли отправились снимать в Гайд- парк. Они пробудут там до вечера.
Нэнси вздохнула свободнее. И только она это сделала, как зазвонил телефон.
— Быстро давай сюда! — рявкнул Беркли ей в ухо.
— Я?
— Кто же еще? — Грег объяснил, каким автобусом Нэнси должна воспользоваться.
— Но я не… — в отчаянии попыталась возразить она.
— Не тяни время! Делай, что тебе сказано. Я уволил Долли. Теперь ты будешь постоянно находиться при мне!
4
В новых условиях, когда обстановка не разряжалась присутствием Пола или Дженнет и работать приходилось только вдвоем с Беркли, быть начеку и одновременно оставаться отстраненной просто не представлялось возможным.
Нэнси то и дело приходилось напоминать себе, что является для нее наиболее важным. Говорить об этом.
Чак!
И Нэнси говорила. Вскоре Грег узнал о женихе своей ассистентки столько, сколько не ведал о самом себе. По большей части он не участвовал в беседах, предпочитая пропускать болтовню Нэнси мимо ушей. Лишь морщился да утомленно вздыхал.
А Нэнси, повествуя, например, о любви Чака к двоим своим племянникам — дело происходило во время съемок рекламы с участием детей, — действительно чувствовала себя лучше. Незримое присутствие жениха помогало ей. Она даже перестала грезить о том, как станет снимать обнаженного Грега.
Ну, не совсем перестала, но хотя бы реже об этом думала.
Во всяком случае, она искренне старалась выбросить подобные мысли из головы. Нэнси совершенно не нуждалась в устойчивом присутствии образа раздетого мистера Беркли в своих фантазиях.
Она каждый вечер звонила Чаку. В попытке развеяться иногда совершала с Дейвом вечерние прогулки.
Кстати, узнав об этом, Грег не замедлил в очередной раз поддеть ее.
— Неужели этот твой — как там его зовут? — одобрительно относится к факту, что ты прогуливаешься с посторонними мужчинами?
— Чак? — невозмутимо уточнила Нэнси, прекрасно понимая, что Беркли хочет уязвить ее. — Разумеется.
