врать.
Грег ни на секунду не поверил, что сестра может чего-то не знать о жизни Нэнси и ее жениха. В городишке, подобном Престонвиллу, новости разносятся еще до того, как что-либо произойдет.
— Ну, пора прощаться, дорогой, — сказала Лу. — Если захочешь побольше узнать о Нэнси, просто спроси ее. Она с радостью расскажет…
Только этого недоставало!
Нэнси знала, что должна чувствовать себя виноватой, ведь Грегу Беркли не нужна новая работница. И будь его воля, он просто выставил бы ее за дверь.
Но все обернулось иначе. Несмотря на пережитый позор, Нэнси добилась-таки своего.
Уже наступил вечер, и она сидела в гостиничном номере, куда Беркли доставил ее по окончании рабочего дня. Уязвленное самолюбие все еще ныло, но перспектива провести два месяца в Лондоне не могла не радовать.
Терзаемая противоречивыми чувствами, Нэнси позвонила Чаку. Тот только что вернулся с фермы. Они разговаривали так, словно не виделись неделю, хотя на самом деле прошло часов шестнадцать. Чак рассказал, что с овцами все в порядке, коровы сегодня доились на удивление обильно и что ужинал он со своими родителями.
— Они до сих пор не верят, что ты уехала, — заметил он.
Нэнси и сама еще не успела свыкнуться с этой мыслью. Всякий, кому она сообщала о скором отъезде, считал это верхом сумасбродства. Подружки так и говорили, что она сбрендила. Нэнси даже не пыталась что-либо объяснять. Исключение сделала лишь для Чака. Они вместе росли, играли на улице, ходили в школу. И всерьез решили пожениться, когда их сверстники и не помышляли ни о чем подобном. Нэнси всегда считала, что Чак предназначен ей судьбой. Она все знала об этом парне, а он о ней — пожалуй, за исключением только нынешней фотосъемки в раздетом виде!
— Ну как, ты счастлива? — поинтересовался Чак.
— В общем-то да.
— Получила то, чего желала?
— И даже больше! — не удержалась она.
К счастью, Чак не стал спрашивать, что это означает. Его больше волновало, где Нэнси остановилась. Она сказала, что пока в гостинице, однако завтра найдет более дешевое жилье.
— Но надежное! — проинструктировал жених.
— Разумеется.
— Я по тебе соскучился.
— А я — по тебе. Не переживай, не успеешь оглянуться, как я вернусь.
— Легко тебе говорить… Еще шестьдесят дней ждать!
После этих слов Нэнси почувствовала себя виноватой.
— Не грусти, впереди у нас целая жизнь.
Чак всегда был рядом. Нэнси не могла припомнить время, когда существовала бы без него. Возможно, данное обстоятельство и способствовало возникновению желания отправиться в путешествие: ей просто захотелось испытать, каково это, обходиться без Чака.
— Да, сестре Клариссе за многое предстоит ответить… — мрачно протянул тот.
— Она здесь ни при чем.
Чак, однако, остался при своем мнении.
В каком-то смысле он был прав. Именно сестра Кларисса, недавно ставшая настоятельницей располагавшегося неподалеку от Престонвилла монастыря, заронила в голову Нэнси идею этой поездки.
Разговор состоялся в ходе интервью для газеты. Сестра Кларисса поведала не только о собственном новом положении в обители, но также о неком духовном поиске, в свое время приведшем ее сюда.
Она пришла в монастырь сразу после колледжа, полная энтузиазма и юношеского идеализма.
— Мне здесь очень понравилось, — сказала сестра Кларисса. — Я сразу почувствовала себя как дома. И даже лучше. В стенах обители я ожила, стала целеустремленней. Так продолжалось до тех пор, пока не настало время принять постриг. И тут меня начали одолевать сомнения. Что, если мое решение ошибочно? Я начала испытывать беспокойство, неудовлетворенность…
Нэнси, которая с некоторых пор тоже ощущала нечто подобное, насторожилась.
— И как же вы справились с этим?
— Никак, — улыбнулась настоятельница. — Я покинула монастырь. Невозможно было оставаться здесь, не будучи уверенной в своем предназначении. Я решила взять отсрочку и проверить себя жизнью в миру.
— Которая вам не понравилась?
— Почему же? Она пришлась мне по душе! По обычным житейским меркам я даже добилась неплохих успехов. Но в конце концов поняла, что это не для меня. Душой я рвалась сюда. И в итоге вернулась, чтобы остаться навсегда.
Этот разговор заставил Нэнси задуматься. После встречи с сестрой Клариссой ее всерьез обеспокоило собственное предназначение. И в одну из бессонных ночей у Нэнси созрело решение на время покинуть Престонвилл.
Ее все отговаривали. Чак просто заявил, что она ищет неприятностей на свою голову.
— Надеюсь, ты уезжаешь не на пятнадцать лет? — сказал он, когда Нэнси сообщила ему, сколько отсутствовала сестра Кларисса.
— Да что ты! Всего на пару месяцев.
— Все равно ты ненормальная, — без обиняков заметил Чак. — Что такого может быть в Лондоне, чего нет здесь? Преступность, смог и тому подобные радости?
Это были обычные аргументы сельского жителя, исполненного морального превосходства перед горожанами. Тем не менее Чак не стал больше препятствовать Нэнси и даже принял ее сторону перед родителями. Своим он сказал, что согласен подождать еще два месяца, большого вреда в этом не будет.
Мать Нэнси сокрушалась, что всю подготовку к торжеству дочь возложила на ее плечи. Но та была уверена: на самом деле матери нравится предсвадебная суета. Даже в большей степени, нежели самой Нэнси. Впрочем, дочь пообещала лично разослать приглашения гостям.
Разумеется, она не собиралась заниматься подобными делами нынешним вечером. Ее больше интересовал залитый огнями город за гостиничными окнами. Она намеревалась вкусить здешней жизни, а потом спокойно вернуться домой. Там голубое небо, зеленые холмы и Чак. Сильный, преданный, надежный. В нем есть все, что женщина ищет в мужчине.
Позже, укладываясь в постель, Нэнси поймала себя на мысли, что ей очень хотелось бы, чтобы в первую брачную ночь, когда она предстанет перед Чаком обнаженной, он смотрел бы на нее с таким же выражением в глазах, какое было днем у Грега Беркли.
Похоже, черт возьми, что у Лу налажен контакт с небесами, кто-то ей оттуда помогает, думал Грег утром следующего дня. Сестра всегда о ком-нибудь печется. Возможно, потому-то все и складывается в ее пользу. Вот и Нэнси, с подачи Лу, добилась желаемого.
Придя в студию, он остановился возле сидящего за столом Пола, чтобы заявить, что если тот желает оставить Нэнси в качестве своей замены, то ему придется подыскать для девушки жилье, как вдруг дверь отворилась и вошла Дженнет, стилистка.
— Выходит, приятельница твоей сестры остается? — весело спросила она. — Или ты шутишь?
— Если бы! — проворчал Беркли. — От нее не так-то просто отделаться.
Дженнет округлила глаза.
— Что, и эта в тебя влюбилась? — Уж кому-кому, а ей, после нескольких лет работы с Беркли, было прекрасно известно, какое количество женщин не раздумывая согласилось бы соединить с ним жизнь.
— Нэнси помолвлена, — отрезал Грег.
Стилистка удивленно заморгала.
