косточки, друзья стали обсуждать план дальнейших действий. Вадик предложил поехать в Дом культуры текстильной фабрики и разыскать там Артура, чтобы выпытать у него адрес гадалки. Наведаться в заводской клуб решили вечером, потому что дискотеки обычно начинаются после шести часов. Зато в «шиномонтаж» намерились отправиться сразу после дождя; Дина надеялась получить там новые сведения об Артуре. Пузырь снова, как и утром, забраковал ее предложение.
— Да кто тебе сказал, что в «шиномонтаже» станут с тобой откровенничать? Там работают взрослые мужики, у них забот полный рот, им некогда болтать с посторонними девчонками! Меня просто бесит твоя наглая самоуверенность, Кирсанова! — воскликнул он, чуть не захлебнувшись арбузным соком.
— А мы прикинемся юными журналистами и попросим дать интервью для молодежного журнала «Молоток», — сказал Вадик. Мысль получить информацию об Артуре с помощью интервью проклюнулась в мозговых извилинах Ситникова не случайно. Фотокружок, в котором он занимался, находился рядом с кружком «Юный журналист», и будущие репортеры иногда обращались за помощью к будущим фотографам — просили то фотовспышку, то фотоэкспонометр. Вадик несколько раз бывал у них на занятиях и понял, что задавать вопросы гораздо легче, чем делать качественные фотографии. — Мы возьмем интервью у какого- нибудь небольшого начальника, ну, например, у бригадира. Попросим его рассказать о новом поколении слесарей, которые работают в «шиномонтаже».
— Точно! — радостно воскликнула Дина, но в следующий момент ревниво блеснула глазами и добавила: — Странно, что эта банальная мысль пришла в голову тебе, а не мне. Будь скромнее, Вадик, не забывай, что сейчас руковожу я. Кстати, давай сразу распределим роли: я буду журналисткой, а ты — фотографом. Я буду брать интервью, а ты будешь молчать и фотографировать. Согласен?
— Разве я имею право отказаться? — угрюмо произнес Ситников. — Сегодня ты у нас лидер, тебе и решать. Только я не стану зря тратить пленку, я просто сделаю вид, что фотографирую.
— Договорились. Будешь моим ассистентом. Не обижайся, просто я где-то читала, что журналисты- девушки в интервью получают больше информации, чем журналисты-мужчины.
Когда закончился дождь, приятели отправились в «шиномонтаж». Возле длинного бетонного забора, опоясывающего территорию автосервиса, они разделились — Пузырь и заика остались снаружи, а Дина с Вадиком, миновав открытые металлические ворота, оказались на просторной асфальтированной площадке, в центре которой стояло железобетонное здание мастерской. Возле входа в ремонтный цех, на скамейке, скрестив вытянутые ноги, отдыхал молодой загорелый мужчина в черном промасленном комбинезоне. Он смотрел на облака и курил, расслабленно откинувшись на спинку скамьи.
— Этот слесарь менял колесо Никите, когда я встретил здесь Артура, — негромко сказал Вадик Дине, коснувшись ее руки. — Возьми у него интервью, раскрути его, выведай у него все, что он знает про Артура.
Девочка моментально оценила обстановку. У нее в сумочке всегда лежали записная книжка, авторучка и целлофановый пакет на всякий случай. Подойдя к скамейке, Дина, обворожительно улыбнувшись, поздоровалась с мужчиной, затем деловито разложила целлофановый пакет на влажном после дождя сиденье и села рядом со слесарем. Она достала блокнот, авторучку и, положив ногу на ногу, приготовилась записывать,
— Меня зовут Дина. А вас как?
— Ну, Андрей, — с недоумением сказал автослесарь. — А зачем вам?
— Андрей, вы можете уделить мне несколько минут? Я хочу взять у вас интервью. Мы с моим приятелем, — Дина указала авторучкой на Вадика, — хотим стать журналистами. Мы работаем внештатными корреспондентами в журнале «Молоток». Это журнал для подростков. Впрочем, если у вас много работы, я не буду настаивать. Нас учили не брать интервью в разгар рабочего дня, потому что в такой ситуации человек думает не столько об ответах на вопросы журналиста, сколько о выключенном станке.
— Я не против. Сейчас у меня обед. А про что интервью? — спросил Андрей, с любопытством глядя то на Дину, то на Вадика. — Вы хотите меня сфотографировать, что ли?
— Хотим. Если вы не возражаете, — сказал Вадик, раскрывая кожаный футляр фотоаппарата.
— Хотите мою фотку в журнале напечатать?
— Обязательно напечатаем, — пообещала Дина, — если вы, конечно, разрешите. Но сначала ответьте нам на несколько вопросов. Видите ли, мы хотим сделать репортаж о наших сверстниках, о тех, кому сейчас от тринадцати до восемнадцати…
— Или немного больше, — уточнил Вадик, вспомнив, что Артуру восемнадцать лет уже исполнилось и, таким образом, он вышел из категории несовершеннолетних.
— Мы хотим сделать репортаж о том, как проводят свое свободное время наши ровесники. О том, чем они занимаются во время каникул, где работают или подрабатывают после окончания школы.
— Вы не по адресу обратились, — сказал Андрей, выпустив изо рта колечко дыма. — У нас малолетки не работают. У нас работа серьезная. Кстати, почему вы пришли именно к нам в «шиномонтаж»? Кто вам посоветовал?
— Никто, — сказал Вадик. — Просто однажды мой приятель менял у вас колесо, а я тем временем бродил по вашей территории. Вот тогда я и встретил возле вашего корпуса паренька-рабочего. Черноволосый такой, с длинной челкой. У него еще татуировка на безымянном пальце. Ему на вид как раз около восемнадцати.
— А, так это Артур Иванов, ученик слесаря, — догадался мужчина. — Действительно, он был у нас самым молодым. Ему недавно восемнадцать исполнилось. Но только вы о нем писать не станете.
— Почему? — спросила Дина.
— О таких, как он, в газетах и журналах не пишут. А если и пишут, то под рубрикой «Их разыскивает милиция». Он же несовершеннолетний преступник, его к нам на перевоспитание направили.
— По-моему, несовершеннолетний — это тот, кому еще нет восемнадцати, — возразила Дина.
— Так я ведь и говорю: восемнадцать ему несколько дней назад исполнилось. А до этого он считался несовершеннолетним, поэтому его и определили к нам на принудительные работы. Есть такая статья в Уголовно-процессуальном кодексе — «Применение принудительных мер воспитательного воздействия». Это когда несовершеннолетних преступников заставляют трудоустроиться, в общем, отдают на поруки трудовому коллективу. Правда, это касается только тех, кто совершил преступления небольшой тяжести.
— Интересно, что же он натворил? — спросила Дина.
— А вам зачем это знать? Вы все равно не напишете про него в своем глянцевом журнальчике. Вам ведь, как я понимаю, нужен положительный герой, который по утрам манную кашу кушает и мамины советы слушает. Фиолетовые сопли в розовом фантике — вот что вам нужно, — сказал слесарь, короткими затяжками докуривая сигарету. — Я прав?
— Нет, вы не правы, — заспорила Дина. — Нас очень интересуют трудные подростки и непростые жизненные ситуации.
— Подросток, типа, оступается по жизни, а потом встает на верный путь. Это классная тема для журнальной статьи, — поддержал ее Вадик. — Мы напишем про него в журнале, и этот случай будет другим наукой.
Автослесарь выбросил окурок в урну, выдохнул дым и сказал:
— Ну, если так, то записывайте. История, в общем-то, самая обычная. Артур со своими приятелями вороват сумки из автомобилей. Подъезжает машина, например, к рынку или к супермаркету. Пока водитель ходит по магазину, пацаны быстренько прокалывают заднее правое колесо. Водитель возвращается к своему авто, укладывает в него покупки и обнаруживает прокол. А когда он возится с колесом, к нему подходит Артур и предлагает свою помощь. Пока идет замена заднего правого колеса, то противоположные двери машины абсолютно выпадают из поля зрения водителя. Вот тут-то приятели Артура через водительскую дверь забирают все ценное, что находится в салоне. Пяти секунд достаточно, чтобы вытащить кейс, сумку или документы.
— Хитро придумано, — сказал Вадик. — Значит, Артур помогает менять колесо и в то же время отвлекает водителя.
— А как их поймали? — спросила Дина.
— Поймали только Артура. Автостоянка перед магазином просматривалась видеокамерами, поэтому
