безусловно Александр Галич. (Ну, хотя бы — первое же что попадается на память — такие стихи, как «Поколение обречённых» с его солдатской темой).
Но задул сорок первого ветер —
Вот и стали мы взрослыми вдруг,
И вколачивал шкура-ефрейтор
В нас премудрость науки наук…
…………………………………..
Что же вы присмирели, задиры?!
Не такой нам мечтался удел:
Как пошли нас судить дезертиры,
Только пух, так сказать, полетел.
«Отвечай, солдат, как есть, на духу…
Опять же кажется, что среди «Казарменных баллад» эта вещь не чувствовала бы себя одинокой и посторонней. Перекликается с Киплингом и баллада «Ночной дозор» (о марше памятников Сталину по спящей Москве), и и, конечно же «Мы похоронены где-то под Нарвой» или «Ещё раз о чёрте», но ещё в большей степени близок к Киплингу «Марш мародёров! (тут даже название намеренно взято Галичем прямо киплинговское!)
Упали в сон победители, и выставили дозоры,
Но спать и дозорным хочется. А прочее — трын- трава!
И тогда в покорённый город вступаем мы, мародёры,
И мы диктуем условия и предъявляем права!
(Слушайте марш мародёров — скрип сапогов по гравию)
Славьте нас, мародёров, и весёлую нашу армию…
а о балладе «Королева материка»» Галич и сам говорил, что без влияния Киплинга не написал бы он эту балладу… Вот её начало:
Когда затихает к утру пурга.
И тайга сопит как сурок,
И ещё до подъёма часа полтора.
А это немалый срок,
И спят зека как в последний раз —
Натянул бушлат — и пока,
И вохровцы спят как в последний раз —
Научились спать у зека…
Или такие строки:
А это сумеет любой дурак:
Палить в безоружных всласть,
Но мы-то знаем, какая власть
Была и взаправду власть,
И пускай нам другие дают срока,
Ты нам вечный покой даёшь,
Ты. Повелительница зека,
Ваше Величество Белая Вошь,
Королева Материка!
Ну, тут, правда, надо не забывать, что Галич всё же хорошо знал английский. И Киплинга любил очень и часто перечитывал.
Всё же особенно трудно представить себе, как русские поэты, не знавшие по-английски ни слова подпадали под влияние Киплинга (да простится мне невольный и корявый каламбур!) через посредство посредственных переводов!
Однако, вот не знавший ни звука английского Булат Окуджава:
«Не бродяги. не пропойцы
За столом семи морей…
Эти две строчки состоят только из тех речевых оборотов, что знакомы нам по стихам Киплинга. Но — далее:
«Вы слышите, грохочут сапоги
И птицы ошалелые летят…»
— по собственным словам поэта «вот стихотворение, слепившееся как-то странно из киплинговской «Пыли». Но вспомним ещё хотя бы «Простите пехоте»:
Нас время учило
живи по привальному дверь отворя,
Товарищ мужчина,
а всё же заманчива должность твоя,
Всегда ты в походе… и.т.д.
Да и другие его стихи о войне: ну, хоть например:
«А что я сказал медсестре Марии,
Когда обнимал её:
А знаешь, ведь офицерские дочки
На нас, на солдат, не глядят…»
Кстати, Томми Аткинс, видимо, точно так при случае и сказал своей девчонке……
И даже в какой-то мере наиболее далёкий от Киплинга, уж по теме-то безусловно далёкий! — «Последний троллейбус» несёт всё же на себе малозаметную печать великого британского поэта. Ну, хоть сравнение троллейбуса с кораблём, а пассажиров его с матросами…
А Высоцкий? Ну, тут и цитировать не надо. Половина всех песен его, наверное, тем или иным концом упираются в киплинговские стихи.
Да и помимо трех классиков из певцов-поэтов, есть, как я уже говорил, ещё очень многие из того несчётного множества второстепенных «бардов», которые, строго говоря, учатся уже не у Киплинга, а у тех самых трёх поэтов…
Так что русская поэзия нашего времени, и уж, по крайней мере, весьма пёстрая поэзия всего советского периода, бесспорно должна быть благодарна Редьярду Киплингу.
