– Эй! Вы куда?
«Уходим».
– Подождите! Что случилось?
«Праздник».
– Праздник? Какой? – заволновался Коля.
«Рождение».
– Ух ты! А мне можно?
Безымянные переглянулись.
«Ты слаб».
– Но я… я чувствую себя гораздо лучше!
«Нельзя».
– Пожалуйста! Осточертело сидеть в четырех стенах!
Пауки пощелкали и пошелестели, а потом Луна развернулась спиной.
«Садись».
Обрадованный Николай соскочил с подстилки и вовремя ухватился за лапу Луны, чтобы не упасть. Паучиха чуть присела, и он смог взобраться к ней на спину, удобно устроившись на сочленении ее груди и брюха. Обхватил руками твердый панцирь и прижался всем телом. Луна поднялась и осторожно повезла свою необычную ношу.
Конечно же Коля не помнил, как попал в пещеру, и теперь, вырвавшись на волю, с интересом глазел по сторонам. Он ехал по широкому тоннелю, выдолбленному в камне. Под потолком сияли все те же серебристые шары. Безымянные хоть и жили под землей, но нуждались в свете, как и все разумные зрячие существа. Путь постоянно разветвлялся, но паукам, видно, он был хорошо известен. Бесконечное число поворотов, серый цвет камня в струящихся отблесках шаров-светильников, глухой звук царапающих камень острых лап, тухлый запах, щекотавший ноздри, казались Николаю чем-то нереальным, будто не он это восседает верхом на страшном пауке, доверчиво прильнув к шершавому панцирю с жесткими волосками, не он изумленно вертит головой из стороны в сторону.
Безымянные продолжали бежать по тоннелю, а из-за поворотов к ним присоединялись новые попутчики. Коля их совершенно не интересовал, его не удостоили даже взглядом. Все спешили вперед, откуда доносилось громкое щелканье, стук и какой-то странный звук, похожий на гудение рога. Наконец они прибыли в огромную пещеру, до отказа набитую пауками.
Слово «огромная», впрочем, не могло полностью охарактеризовать то место, где они очутились. Пещера достигала размеров целого стадиона. Куполообразный потолок обтягивала белоснежная паутина, сплетенная в хитроумный узор. Множество серебристых шаров светили так ярко, что Коля даже прикрыл глаза рукой. А в самом центре, под ажурным шатром из волшебных нитей, висел большой кокон.
Со всех сторон сбегались Безымянные. Они вылезали из тоннелей, расходившихся лучами от главной пещеры, и собирались вокруг кокона. Стороннего человека такое зрелище запросто лишило бы разума. Огромная площадь кишела жуткими тварями. Пауки и в нормальной жизни не вызывают положительных эмоций, что уж говорить о монстрах-переростках! Все они, от мала до велика, от черного до пепельно- серого, топтались на месте, треща, скрипя и распространяя невыносимое зловоние, от которого Коле раньше стало бы дурно. Но теперь он не обращал на это никакого внимания, потому что смотрел не глазами, а сердцем. И перед ним открывалось прекрасное зрелище. Ожидание чего-то восхитительного, прекрасного передалось ему и захватило целиком. Он всецело разделял предвкушение чуда и радовался вместе со всеми.
«Смотри туда».
Коля поднял глаза и заметил на возвышении некое подобие ложи. Ага, значит, и у целителей есть короли. На выступающем вперед камне стояли трое пауков. Один очень крупный, белоснежного цвета, как и сама паутина, второй – маленький, по-стариковски согнутый. Третьей оказалась особа женского пола, приземистая, с тонкими лапами и узкой продолговатой головой. И без пояснения Луны Николай догадался, что это мать будущего малыша.
– Кто они? – имея в виду остальных двух, спросил он.
«Наш отец и Мудрейший».
– Значит, Альбинос – король, а Старик – советник или что-то в этом роде? – Коля сразу же придумал им подходящие имена.
«Отец и Мудрейший», – настаивала Луна.
Коля не успел уточнять. Безымянные встали на задние лапы и стали тереться друг о друга панцирями, конечностями, издавая при этом резкое стрекотание. Зазвучал каменный рог. Без того громкий звук усилился, и человек невольно зажал уши.
«Это зов».
Однако он и сам сообразил, что это. Кокон зашевелился, закачался, опутывающие его нити стали лопаться одна за другой. Из прорванной внизу дыры сначала появились передние лапы-иглы, хирургический инструмент будущего целителя, затем голова, грудь со сморщенной и склизкой кожей, брюхо со сплетенными конечностями. Детеныш под всеобщий свист и треск медленно опустился из кокона на землю на своей первой в жизни паутине. Ближайшие к нему пауки метнулись и распутали ему лапки. Малыш, покачиваясь, неуверенно встал и издал тонкий писк.
Что происходило дальше, Коля не увидел. Ликуя, Безымянные еще выше поднялись на задние лапы и загородили спинами все обозрение. Хорошо еще Луна помнила о своей ноше и не последовала примеру остальных. Когда они вновь опустились на все конечности, новорожденного забрали няньки и, видимо, уволокли в одну из многочисленных пещер.
– Это… – Коля не мог подобрать слов, чтобы охарактеризовать увиденное, понимая, что ему доверили великое таинство. – Прекрасно.
«Нас зовут», – Луна двинулась вперед, протискиваясь между расходившимися в разные стороны собратьями.
Они приблизились к самой ложе, и Николай посмотрел наверх, на Альбиноса и Старика. Мать удалилась, по всей видимости, к своему малышу.
– Я выражаю искреннюю радость по поводу рождения малыша. Спасибо, что позволили присутствовать на таком великом празднике!
«Ты тот самый?»
– Кто тот? – смутился молодой человек.
«Подойди ближе».
Коля сполз со спины Луны и встал под ложей. Слегка покачиваясь на паутине, к нему спустился Альбинос.
«Ты можешь нас видеть».
– Я не понимаю…
«Ты открыт нам. Мы тебе кое-что покажем».
Альбинос опустил голову и уставился на человека. Коля смотрел в его глаза и вдруг почувствовал, что из глубин подсознания выплывают воспоминания. Но не его. Чужие.
«…Ярко светит луна, и в небе сверкают звезды. Серебрятся ветви деревьев, под ногами стелется мягкая трава, ветер дует в лицо. Ночь – единственное время суток, когда можно покинуть нору и посмотреть на внешний мир. Никто не знал, что выходить наружу стало опасно. Никто не подозревал, что люди, которым они всегда помогали, лечили от ран и недугов, пойдут против целителей.
Шелест лап по земле, по булыжникам… Скоро уже дом, они успеют добежать, наверняка успеют скрыться в безопасном месте. И не то, чтобы очень страшно, ведь рядом находится мама. А она всегда защитит, спасет. С ней всегда спокойно. Вон она, чуть позади, грациозно перепрыгивает с камня на камень, гонит вперед.
«Все хорошо, сынок», – успокаивает меня.
«Я не боюсь».
Сзади слышен топот, шум; ветер поменял направление и теперь доносит странные звуки человеческой речи, их отвратительные запахи. Они совсем близко. Их уже видно. Люди вооружены и несут Зло. Красное и настолько яркое, что режет глаза. Как будто не знают, что Зло нельзя приручить. И ведь сами боятся, что
