на невысоком пригорке, у подножия пригорка – деревушка, несколько десятков крестьянских домов, часовня, амбары… Дальше, за деревней, виднелась речка. Перед въездом в деревню колонна разделилась – Валент повел дворян в замок, а его оруженосцы указали оркам расположится на широком ровном лугу у реки – там было обычное место сбора воинов, готовящихся отправляться в Ничейные Поля.
По дороге Ингви пытался расспросить Сарнака, но тот был настолько не в форме, что почти не мог говорить. Во дворе замка его встретили и помогли слезть с коня двое, судя по всему, молодых пареньков, одетых в неудобные мантии с низко надвинутыми капюшонами, под которыми невозможно было разглядеть их лиц.
– М… м… м-мои уч-ченики, – махнул в их сторону Сарнак, с трудом выговаривая слова, – эт… эт-ти фермер-ры… возьми, дескать в уч-ченики… спо… спо… спос-собный, дескать, пар… нишка – ну я и взял! И втор-рого взял…
Это напомнило королю о его плане навербовать на службу отряд колдунов.
– Вот что, господин придворный маг, – ответил Ингви Сарнаку, с улыбкой выслушав его монолог, – пить тебе запрещаю. Отдыхай, приходи в себя – нам предстоит очень много дел. Помогите-ка ему, молодцы, добраться до кровати… Ведите нас, сэр Валент!
ГЛАВА 22
Вернувшись в Альду, я тут же потребовал к себе канцлера для доклада и, прервав его многословные приветствия (тем более торжественные, что Мертенк уже знал о том, что скоро получит одну из деревень, ранее принадлежавших вампирам и пытался выразить свою признательность всеми доступными его пониманию способами), потребовал доложить, что происходило за время моего отсутствия и не было ли случаев явки с повинной разбойников с Северной стороны – до назначенного мною крайнего срока оставалось всего лишь несколько дней. Разумеется, таковых случаев не было, дела в королевстве шли ни шатко, ни валко, все было, по словам Мертенка, в порядке – и я отправился в свои покои отдохнуть с дороги.
Как ни странно, вернуться сюда после долгого перерыва было приятно. По своей прошлой жизни я был домоседом и теперь, оказалось, сам не заметил, как привязался к новому дому… Вот только какой-то странный неприятный запах… Откуда бы это? Я принялся осматриваться и принюхиваться. Все было вроде как в том же виде, в каком я оставил свои покои, отправляясь на Праздник сбора урожая – окна с новыми рамами, вставленными недавно по моему приказу (вы не представляете, какие сквозняки гуляли по королевскому дворцу), ковры, мебель… Осталось только проверить те потайные хода, что я обнаружил в день своего появления в Мире – две дверцы и люк. В первые же дни своего правления я выяснил, что это за штуки – один из них оказался фальшивым. За дверцей была кирпичная кладка – не знаю, кто и зачем так это устроил, но как я не искал в стене какой-нибудь секрет – ничего не нашел. Люк в полу вел прямиком в тюремные подвалы. Как я узнал, секретный ход из королевской опочивальни в подземелье провели по приказу Гюголана II, короля, правившего Альдой около ста двадцати лет назад – садиста и мерзавца, который любил иногда вечерком заглянуть в тюрьму под Альхеллой и допросить с пристрастием кого-нибудь из узников на сон грядущий – для его удобства и была проведена секретная лесенка. Этот монарх довел своими жестокостями подданных до того, что, когда его собственный племянник поднял мятеж – никто не вступился за законного монарха… Самым интересным оказался подземный ход за последней дверцей – о нем никто ничего не знал, а шел он ни много, ни мало на восемьсот метров к северу от дворца и заканчивался люком на одном из многочисленных пустырей в пресловутой Северной стороне. Как только у меня дошли до этого руки, я надежно запер двери на засовы, собственноручно внеся кое-какие усовершенствования в их конструкцию – при помощи янтаря и магии, разумеется, а отправляясь в свое путешествие, я несколько модифицировал охранные чары, сделав защиту активной. Очень активной! Когда я теперь открыл последнюю дверцу – из-за нее-то и шел странный запах – прямо на меня свалился его источник. Я едва не заорал, когда до меня дошло, что это человек, которого сразило мое заклинание, в тот момент, когда он, скрючившись в низкой потайной галерее, пытался открыть дверь и прикоснулся к засову… Так он там и остался – и в той же позе… Покойник пролежал, вернее, простоял, опершись на дверь, не менее недели, и изрядно попахивал. Я опрометью кинулся открывать окна, затем наколдовал легкий ветерок, чтобы очистить воздух и вызвал канцлера.
Мертенк был удивлен не менее меня. Он пояснил, что за время моего отсутствия мои покои не убирались, никто туда не входил, а что касается запаха – так чем только не пахнет в Альхелле, тем более из спальни демона… Осмотрев рваную одежонку покойного, мы оба сошлись на том, что это один из городских воришек, каким-то образом узнавший о подземном ходе и решивший нанести визит в королевские покои, пока хозяин отсутствует. Это еще раз напомнило мне о моем обещании бандитам казнить их всех – до назначенного срока оставалось пять дней… Я велел меня сегодня не беспокоить, а завтра вызвать ко мне главных цеховых мастеров для беседы.
На следующий день все городское начальство явилось поздравить меня с возвращением, даже епископ. Несмотря на то, что явился я в Альду без орков, оставив их в нескольких часах пути от города – все уже откуда-то знали о моем визите в Черную Скалу, причем с массой подробностей. Такая уж вещь слухи и сплетни – они распространяются мгновенно. Поэтому я не стал тянуть и сразу взял быка за рога – во- первых, потребовал у моих преданных горожан денежную ссуду – деньги мне были нужны поначалу на содержание войска наемников (в дальнейшем, я полагал, войско будет кормить себя само), во-вторых, объявил о скором выходе нескольких новых указов, в-третьих, потребовал у них списки их мастеров и подмастерьев со всеми членами семей, проживающими с ними. Вообще-то, это, последнее, противоречило обычаям, но мой напористый тон и уверенность так их ошеломили, что они тут же согласились. Что касается денежного займа – то как раз это было привычно, прежние короли постоянно вымогали у горожан всевозможные займы, подарки, подношения, а просил я совсем немного. Под конец, чтобы подсластить пилюлю, я сообщил, что у меня имеются планы перестройки некоторых районов города и я намерен завалить цеха заказами, что сулит им прибыль. Кроме того, я почтительнейшим тоном попросил у епископа благословить мои начинания и помолиться за их успех – старичок так расчувствовался, что тут же посулил полное содействие и даже – о чудо! – еще денежный заем – в дополнение к деньгам, что предоставят мне братства мастеров. В общем, все шло как надо.
Пять дней спустя, по истечении даты, назначенной осужденным преступникам как крайний срок для явки с повинной, в широко распахнутые городские ворота потоком полились конные и пешие воины. Явились орки, дожидавшиеся этого дня во временном лагере, в столицу были вызваны все рыцари (каждому было предписано явиться с четырьмя конными оруженосцами). К вечеру все собрались. Дворяне остановились на ночлег частью в своих городских домах (у кого таковые имелись), частью – во дворце, орки заночевали прямо на рыночной площади. Решительный момент приближался. За час до рассвета орки-сержанты начали будить своих солдат. Наскоро позавтракав всухомятку, воины выстроились на площади. Из Альхеллы к ним вышел Ингви, сопровождаемый Кендагом, Сарнаком (иссиня-бледным, осунувшимся, но трезвым), вооруженными слугами, в руках у которых были списки горожан, составленные на основе поданных цехами документов. Никаких речей не произносилось, не было ни знамен, ни торжественных маршей – вся сцена носила деловой, будничный характер. Отряды орков потянулись с площади, некоторые в сопровождении слуг со списками – занимать боевые посты. Площадь быстро пустела.
Несколько дворцовых слуг были отправлены объезжать улицы «благонадежных» жилых кварталов, выкрикивая приказ короля – никому не выходить из домов, ослушники будут арестованы.
С рассветом отряды орков начали оцеплять печально знаменитую Северную сторону. Семьдесят воинов с луками рассыпались по городской крепостной стене – помешать осужденным удрать из города, если попытаются. Тридцать орков небольшими группами патрулировали «мирные» улицы, сопровождаемые грамотными слугами со списками – им надлежало всех прохожих останавливать, проверять, имеющихся в списках – загонять по домам, прочих – без грубости, но решительно – задерживать. Остальные отрядами по двадцать-тридцать воинов должны были методично прочесывать улицу за улицей, дом за домом. Наемники получили приказ – без лишней жестокости арестовывать всех, кто окажется на Северной стороне и передавать королевским слугам и вооруженным ополченцам, которые должны были присоединиться к ним
