— Теперь ты десятник, понял? — сказал мне начальник и добавил, видя, что я уже открываю рот для возражений. — И не отказываться мне! Это приказ! У меня и так недостача десятников в третьем отряде, а тут еще такое… Пойдешь сейчас на склад и получишь форму офицера и лычки капрала, а затем возьмешь на себя первый десяток и пяток новичков и будешь продолжать их гонять, у тебя довольно неплохо это получается.
Ну да, подсластил пилюлю, подумал я, глядя на начальника изподлобья. У него недостача, а мне теперь отдуваться. Однако поняв, что возражать можно, но бесполезно, я только отдал честь и сказал:
— Разрешите идти?
— Иди, десятник! — сказал мне на прощание командир.
Я развернулся, вышел из домика начальства и грязно выматерился, так, что даже проходящий мимо командир Ринок немного притормозил и заслушался. Затем я развернулся и пошел на склад за обмундированием. Попытка кладовщика выдать мне старую форму была весьма безуспешной, так как у меня было препоганое настроение. Под моим злым взглядом хозяйственник стушевался и принес мне новую черную форму и капральские лычки. Взяв все это, я отправился в барак переодеваться, а после вернулся к ребятам.
— Кто из вас в первом десятке? — спросил я их.
К моему удивлению, это оказался Крот с компанией, поэтому я только отыскал пятерых новичков, которые, однако, пришли в армию гораздо раньше меня, и сообщил им радостную новость:
— Теперь я ваш новый десятник, а сейчас будем тренироваться!
Погоняв их часик на полосе, потом показав новые приемы и заставив их отрабатывать друг на друге, я закончил тренировкой на деревянных мечах и успел до команды «Ужин!» выжать из них все соки. Сегодня ребята работали без огонька, упражнения проделывали с неохотой, пару раз мне приходилось самому становиться напротив бойцов. Вот тогда их удары были сильными, злыми, хотя и безрезультатными. Мне все сразу стало понятно, парни просто злятся на то, что я перепрыгнул через их голову в высшую лигу. Такое отношение мне не нужно, я планировал еще десяток дней здесь побыть, прежде чем расторгнуть контракт, выплатив компенсацию. На это у меня теперь денег хватит.
Взяв свой ужин, я получил вдобавок к обычному гарниру соленый огурец, ничем другим офицерская и солдатская порции сегодня не различались, вареная рыба присутствовала и там, и там. С подносом я отправился к столу нашего отряда и сел на свое законное место, встретив недоуменный взгляд соседа:
— А почему ты не с офицерами? — спросил Крот, оглядывая меня, будто выливая ведро помоев.
— А мне тут намного приятнее, — сообщил я, пробуя ароматный суп.
— Но ведь так не принято, — сообщил мне Крот, уставившись в тарелку.
— А мне плевать, как тут принято! Я в офицеры не набивался, — сказал я, откусывая от своей хлебной краюхи здоровенный кусок и отдавая должное супу.
Крот помолчал и поковырял ложкой свою порцию каши.
— А ты…
— Крот, — не выдержал я. — Для меня цвет формы ничего не значит, а для тебя?
После этого постепенно мы вернулись к нашему обычному стилю общения, и возникшее было напряжение ушло насовсем. Парни больше не злились на меня, ведь я объяснил им, что это было приказом начальника, который я просто не смог оспорить. Парни отнеслись с пониманием и пошутили, что такими темпами я к концу года дорасту до маршала. Таким образом, я просто грубо проигнорировал сложившееся в армии классовое неравенство. Конечно, некоторые офицеры после обеда подходили ко мне и вежливо интересовались, почему это я не сажусь вместе с ними, на что я им отвечал, что буду и впредь сидеть там, где мне удобно, ведь устав (если такой и был у них, я как-то не удосужился узнать) подобного не запрещает? На это они не находили ответа и молча сваливали в тину.
А наши приятельские отношения с парнями продолжались, как и наши тренировки. На них я постарался стереть и ту неосязаемую границу между «стариками» и новенькими, которую я одним махом преодолел в первые же дни иоего пребывания в лагере. Через несколько дней парни моего десятка (или скорее пятнашки) уже вовсю общались между собой, забыв о своих сроках службы. Хотя, какие там сроки — всего месяц или два разницы, просто смешно! Поэтому в нашем отряде вскоре воцарилась нормальная дружеская атмосфера, с шутками, подколками, которые не были злыми, а просто позволяли в беседе сбросить напряжение прошедшего дня.
А через два дня нам выплатили жалование и нашему десятку разрешили отправиться на сутки в город. Мне за три десятицы службы выплатили всего семь золотых с мелочью, так что ребята посматривали на меня с неким превосходством, типа капрал, а получает меньше рядовых. По этому поводу я совсем не расстраивался, поскольку знал, что еще дней десять и я куплю себе первую попавшуюся лошадь и свалю по подсохшим дорогам к гномам. Вообще в последние два-три дня дождь с неба не капал, а вовсю светило солнышко, поливая ласковым светом уже давно пробудившуюся зеленую растительность. Мое сердце радостно билось в предчувствии. Скоро. Скоро я оставлю это порядком надоевшее однообразие армейского быта и отправлюсь путешествовать. Только вот что-то не вовремя проснувшаяся интуиция обламывала мне все наслаждение солнечных дней, шепча «Скоро. Скоро тебя ожидают неприятности!»
Глава 12
К нам едет инспектор!
После того, как парни получили деньги и увольнительные, они собрались в город, утащив меня с собой. Я не сопротивлялся, а наоборот попросил десяток не разбегаться, а показать лучший трактир в этом захудалом городишке. Парни выполнили мою просьбу, проведя коротким путем к довольно приличному заведению, откуда доносились ароматы жареного мяса. Завалив туда шумной гурьбой, мы перепугали всю обслугу, а последнюю я еще и напряг, заставив вытащить бочонок лучшего вина литров на двадцать и много жареного мяса для полутора десятков голодных мужиков. Ребята одобрили мою идею обмыть моё новое звание и погуляли по полной. За все это мне пришлось выложить треть моего жалования, но довольные лица ребят того стоили. Они громко кричали здравицы в мою честь и просили не зазнаваться, когда стану генералом.
После нескольких часов гулянки, когда у меня от криков и их гогота уже шумела голова, захмелевшие парни предложили рвануть к девочкам. Все охотно поддержали эту идею и веселой толпой мы кинулись на поиски женского пола. Естественно, мы не принялись хватать первых попавшихся девчонок, а на мой вопрос, где будем охотиться, парни просветили, что в городе есть одно очень нужное заведение, где девочки «самое то!». Все мы поспешили по известному парням адресу, а я мимоходом пожалел, что не отдал должное неплохому вину, а по старой привычке больше налегал на мясо, выпив всего одну кружку. Судя по городу, девочки в таком заведении тоже могут оказаться весьма… немолодыми.
Через несколько улиц, приведя меня на окраину города, парни зашли в один дом с розовыми шторками на окнах, непременным атрибутом публичного дома. Внутри оказалось пыльно и пахло дохлыми мышами. На наши возгласы сверху спустилась хозяйка заведения, которой парни прямо и заявили:
— Где ваши девочки? Тут солидные обеспеченные парни желают с ними пообщаться с глазу на глаз!
Хозяйка заведения, оказавшаяся дамой весьма в летах, крикнула во всю мощь своих легких:
— Девушки, спускайтесь! Клиенты пришли!
Сверху вслед за хозяйкой спорхнули вниз четверка дам лет тридцати с лишним (причем это лишнее было весьма немаленьким), одетые в пестрые платья с лицами, разрисованными так, что боевая раскраска апачей казалась просто жалкой мазней.
— А деньги у вас есть? — поинтересовалась хозяйка, окидывая взглядом нашу форму.
— Не переживай, мамаша, — ответил Крот, пожирая плотоядным взглядом одну из путан. — Все будет оплачено! Ну что, парни, за работу!
Он увлек выбранную работницу древнейшей профессии за собой наверх, кивнув мне на вторую. Я, не
