следующий раз?
— Я не хочу, чтобы мой сын стал убийцей! — твердо сказала Мирана.
— Он станет не убийцей, а охотником, если вам от этого будет легче, — ответил я ей.
— Это подразумевает одно и то же, — покачала головой женщина.
— А почему вы так этому противитесь? Вы ведь знали, что все выйдет именно так, что Марик вырастет и приобретет черты своего отца? Не могли не знать.
Женщина опустила голову, а я понял, что угодил в яблочко и продолжал развивать успех, говоря ей тихим голосом:
— Вы ведь пришли сюда не просить о том, чтобы я отпустил Марика. Вы пришли, чтобы я поддержал вас, чтобы облегчил ваши страдания. Поверьте, я вас прекрасно понимаю, кто же хочет от своего ребенка, чтобы он встал на путь смерти? Но у Марика уже нет другого выбора. Он может или стать изгоем, объектом всеобщей охоты и ненависти, или превратиться в героя, в защитника, что охраняет свой дом от врагов…
— Но я не хочу, чтобы он повторил путь своего отца!
— А это совсем необязательно, ведь очень многие удачливые, сильные воины благополучно доживают до старческих седин. Я не могу вам гарантировать, что с Мариком ничего не случится, но могу лишь пообещать, что всеми силами присмотрю за ним, как за любым другим членом отряда, чтобы вам не пришлось тревожиться понапрасну.
Женщина тяжело вздохнула, видимо надеялась на совсем другой исход разговора.
— А остальные члены вашего отряда знают, что он оборотень?
— Пока нет, но непременно узнают, — ответил я.
— Почему вы им ничего не сообщили? — удивилась Мирана.
— Просто я по себе знаю, что такие новости нужно выкладывать не сразу, — усмехнулся я.
Женщина задумалась, а потом поднялась с лавки. Я почувствовал, что камень с её души не упал, но стал немного полегче. Большего я увы, сделать не мог, так что и пытаться не стоило, поэтому я просто проводил его до двери, сказав напоследок.
— Убийцы не всегда бывают только плохими.
— А разве есть и хорошие? — удивилась Мирана, оборачиваясь ко мне.
— Но ведь у каждого королевства есть своя армия обученных убийц, которых все жители называют защитниками. Если вас это еще не убедило, то ответьте мне, я плохой?
Женщина посмотрела внимательно в мои глаза, а потом покачала головой.
— Нет, вы защищаете нас, заботитесь о Городе, его жителях… Нет, вы не плохой!
— А между тем целый народ называет меня Убийцей.
— Но почему? — удивлению женщины не было предела.
— Эта история не из тех, что рассказывают незнакомым людям, вы уж меня поймите. Просто не стоит все смахивать в один угол — есть убийцы, для которых убийство является целью, а есть защитники, для которых оно лишь средство.
Женщина постояла немного на пороге, а потом все же кивнула и напоследок сказала мне:
— Спасибо вам, Алекс. Храни вас Единый!
Мирана ушла, а я закрыл за ней дверь и подумал, что далеко не все выходит так гладко, как я ей сказал. И сын её действительно станет в скором времени убийцей, а точнее, охотником. Он будет убивать своих жертв, чувствуя наслаждение, от этого хищнику никуда не деться. Но кто сказал, что работа не должна приносить удовольствие? Даже такая работа.
После ухода матери Марика я сходил на речку и устроил банный день, выстирав всю пропыленную одежду. После этого я вернулся домой, а затем вместе с парнями продолжил тренироваться верхом. Сегодня попадания были намного точнее, ребята уже привыкали к седлам, могли без особых проблем управлять лошадями, короче, налицо был явный прогресс. Вот только меня это не особо радовало. Все эти два часа упорных занятий я чувствовал приближающуюся бурю, что вот-вот должна разразиться над нашими головами. Жалко только, что моя интуиция не могла подсказать мне точное время и место событий. Вот бы еще научить её разговаривать, тогда совсем отлично бы вышло. Приходит тебе в голову такое своеобразное сообщение — тогда-то в таком месте тебя будет поджидать враг, советую подготовиться и желаю удачи, твоя интуиция…
Так, что-то я начинаю нервничать, иначе с чего бы такие дурацкие мысли посещали мою голову. Начинало темнеть и я вместе с ребятами вернул лошадей в загон, а затем отправился на ужин. Вспомнив о проблеме с лошадями, я спросил Рика, подумал ли он над моим предложением. Парню явно не хотелось заниматься этим делом, но он все же ответил мне, что может отправить несколько десятков лошадей к своему отцу, если я дам ему в помощь еще троих парней. Оказалось, что его отец живет не так далеко от столицы, так что дорога туда и обратно не должна занять больше трех дней. Естественно, я согласился и пообещал передать его слова Хагелу, чтобы подыскал нужных людей. Одной проблемой стало меньше, но облегчения это мне не принесло.
Перед ужином я зашел к командиру и поинтересовался, как обстоят дела с клинками. Оказалось, что уже три десятка были готовы, но находились в стадии подгонки и отделки. Узнав об этом я приказал плюнуть на отделку и немедленно снабдить ими воинов.
— Ты что-то знаещшь? — спросил меня удивленный Хагел, выслушав мою просьбу.
— Чувствую, — ответил я. — Сегодня вечером или завтра утром будет нападение, а у нас еще ничего не готово!
Я стал расхаживать взад-вперед по кабинету командира. Демоны, я даже не припомню, когда я в последний раз так нервничал! Правильно говорят, что ожидание хуже битвы. В засаде я сидеть умею, а вот так дожидаться неприятеля, понимая, что тебе банально не хватает всего дня, чтобы противопоставить ему сильный отряд… Это порядком напрягает. Да, я справлюсь и сам, но просто не хотелось бы по-глупому терять своих людей, к которым я уже начал чувствовать некую привязанность и командирскую заботу. Да, только теперь я понял, что они стали для меня большим, чем просто случайные знакомые. Наверное, они постепенно и плавно переместились в разряд друзей, причем это вышло незапланированно и неожиданно для меня. Вот только теперь я понимаю, что дружба накладывает определенные обязательства, поэтому мне придется разрываться между желанием поскорее все закончить и заботой о своих подчиненных, потому что… Крот, Дин, Рокин, да и все остальные без исключения… Я не хочу, чтобы они погибли!
Нет, я не стал более сентиментальным, не хватало мне еще розовых соплей в моей жизни! Я не стану лить по ним слезы, когда их не станет, не буду сильно переживать, когда добуду нужные сведения и уберусь отсюда подальше, оставив их служить дальше. Просто мне намного приятнее видеть их живыми, чем знать, что они погибли из-за моих ошибок… Наверное, я становлюсь настоящим командиром, раз начинаю задумываться о таких вещах. Это было плохо, ведь мне очень не хотелось бы зависеть от кого-то, а еще больше не хотелось, чтобы кто-то зависел от меня. Алонки мне за глаза хватило и больше подобных экспериментов не нужно.
Хагел не мешал моим мыслям, наблюдая за моими метаниями по комнате. Вскоре я остановился и подытожил:
— Раздайте клинки воинам, пускай хотя бы начинают к ним привыкать. Вашун пусть работает всю ночь. Чем больше мечей он сделает до нападения…
— Я ему передам, — серьезно кивнул мне Хагел.
— Тогда прикажите сегодня тем воинам, что занимались с моими ребятами верховой ездой спать в полглаза и быть готовыми выехать по моему сигналу.
— Ты хочешь отправиться навстречу врагам? А если их будет в несколько раз больше, чем…
— Там посмотрим, — ответил я. — Я еще сам не уверен, откуда последует нападение, но подготовиться все же не помешает!
Закончив разговор с командиром, я вышел из его кабинета и присоединился к ужинающим парням. Сегодня меня не веселили их шуточки и рассказы, я думал о предстоящем бое. По идее, мне нужно проделать все самому, вдали от городских стен, зачем же я тогда собираюсь тащить с собой этих новичков? Поразмыслив, я все же понял, что оберегая их, я не сделаю из них воинов. Именно в бою они должны почувствовать свои силы, проверить свои навыки, а потери… Потери — это неизбежная часть воинской статистики.
