Я не стал звонить Сиду Марковицу или Джоди Тейлор. Вместо этого я заказал билет на ближайший рейс на Лос-Анджелес, выписался из отеля и из холла позвонил в офис Люси Шенье. Дарлен сообщила, что Люси на месте и я могу с ней поговорить, но я ответил, что сам зайду в офис. Десять минут спустя я уже поднимался на лифте в контору «Сонье, Меланкон и Берк». Люси встретила меня широкой улыбкой, и мне показалось, что она рада меня видеть. Я взглянул на нее и вдруг почувствовал боль в груди. Боль усилилась, когда я взял Люси за руку.
— Похоже, я разобрался в этой истории, и нам нужно кое-что обсудить. Я возвращаюсь в Лос- Анджелес, — сказал я.
Она перестала улыбаться и молча кивнула.
Мы сели на диван с цветочным рисунком, и я показал ей копии статей об убийстве Леона Уильямса, а пока она их читала, рассказал о миссис Лоуренс Уильямс, сестре Леона Шантель Мишо и маленьком сердечке с надписью «Я ЛЮБЛЮ ЭДИТ ДЖОНСОН». Я еще продолжал свой рассказ, а Люси уже успела все прочитать и молча слушала, глядя на меня проницательными глазами адвоката.
— Джоди мне об этом не рассказывала.
— И меня это не удивляет.
— А вы думаете, она в курсе? И ей известно, что ее отцом был Леон Уильямс?
— Полагаю, что Джимми Рэй именно благодаря этому купил свой «мустанг». Вероятно, Джимми Рэй показал им документы, и они заплатили ему за молчание.
Люси положила руки на колени, потом встала и подошла к окну, после чего вернулась к своему столу.
— Это глупо. Сейчас девяностые годы. Чего ей бояться?
Я пожал плечами. Она махнула рукой. Непреклонно.
— Эти документы нельзя назвать неопровержимыми. Эдит Джонсон — достаточно распространенное имя. Велика вероятность совпадения.
— Может, Джоди считает по-другому.
Люси снова покачала головой:
— Но зачем было нанимать нас, чтобы выяснить то, что ей уже известно? Зачем она нам солгала? Она должна была понимать, что мы все равно узнаем правду.
— Я собираюсь у нее спросить.
Люси поджала губы и посмотрела в пол, потом вздохнула и взглянула на меня:
— Значит, вы возвращаетесь.
— Не думаю, что меня наняли для того, чтобы я помог Джоди Тейлор узнать ее медицинскую историю. Джимми Рэй их шантажировал, и мне кажется, что ими руководило не столько желание узнать, кто были родители Джоди, сколько стремление проверить правдивость доказательств Джимми Рэя.
Люси вздохнула и посмотрела в окно на реку. Может, тоже рассчитывала увидеть там Гека и Джима.
— Кроме того, не люблю, когда мне лгут. И еще больше мне не нравится, когда ложь приводит к тому, что убивают человека.
Люси подошла к дивану и села рядом со мной.
— Я знаю, что вы рассержены, но могу я предложить вам объяснение?
— Всегда.
— Приемные дети часто интересуются своей историей, но существуют более очевидные вещи, с помощью которых мы себя определяем. Наш рост. Цвет волос. Я хочу, чтобы вы задумались вот над чем: цельность личности Джоди Тейлор поставлена под сомнение. Не только ее имя, но и то, что она видит, глядя в зеркало. — Лицо Люси смягчилось, возможно, она поставила себя на место Джоди Тейлор. — У нее есть карьера, есть друзья. Почти наверняка она боится, что кто-то из людей, играющих важную роль в ее жизни, может взглянуть на нее по-другому. Понимаете, о чем я говорю?
— Теперь мне трудно продолжать сердиться.
Люси печально улыбнулась:
— Сердиться всегда легче. Правда ведь?
— Вы намерены с ними связаться? — кивнул я.
— Конечно. Мне тоже не нравится, когда люди лгут, и если они больше не нуждаются в моих услугах, нам следует расторгнуть договор.
Расторгнуть договор. Пожалуй, все слова сказаны.
— Наверное, вы правы.
— У нас не остается выбора.
— Рад, что мы познакомились, — кивнул я.
— Да, и я тоже, — кивнула она в ответ.
Мы посмотрели друг на друга. Адвокат и Лучший Сыщик, который не знает, что сказать. Она встала, и я тоже.
— Хорошо. Надеюсь, мы будем поддерживать связь.
— Рождество. Мы можем обменяться открытками.
— Это будет очень мило.
— Я пишу остроумные открытки.
— Не сомневаюсь.
Мы немного постояли, потом она протянула руку, и я ее взял.
— Передайте Бену привет.
— Обязательно.
— До встречи, Люси.
— До свидания, Элвис.
Люси вернулась за свой стол, а я спустился на лифте вниз, сел во взятую напрокат машину, и через четыре часа и двенадцать минут мой самолет начал приземляться, спускаясь в смог, клубившийся над Лос- Анджелесом.
В три десять по лос-анджелесскому времени я был дома. За время моего отсутствия не случилось ни одного серьезного землетрясения, воздух прогрелся до приятных двадцати девяти градусов, влажность составляла двадцать девять процентов, ветер северо-западный. Я дома. Автострады забиты автомобилями, над городом клубится оранжевый смог, а Люси Шенье осталась в двух тысячах километрах от меня. С другой стороны, у нас нет столетних черепах с огромной пастью и каджунов-мутантов. И еще — в ближайшем будущем из-за меня здесь точно никого не убьют. Если мне удастся не задушить Сида Марковица, то придется выпить столько пива, что я перестану видеть тело убитого Джимми Рэя Рибнэка. Что хорошо в Лос-Анджелесе, так это то, что здесь возможно все.
«Портрет детектива, который с оптимизмом смотрит на жизнь».
Я позвонил в офис Сида Марковица прямо из здания аэропорта. Его секретарша сказала:
— Сожалею, но мистера Марковица сейчас нет на месте.
— Это Элвис Коул. Вы знаете, что я на него работаю?
— Да, сэр, знаю.
— Мне необходимо с ним поговорить.
— Я обязательно ему передам, как только он появится, мистер Коул. Сейчас он в студии с мисс Тейлор.
Я повесил трубку и набрал номер Джоди Тейлор в «Дженерал Эверетт». Мужской голос ответил:
— Офис мисс Тейлор.
— Элвис Коул. Могу я поговорить с мисс Тейлор или мистером Марковицем?
— О, здравствуйте, мистер Коул. Джоди сейчас на съемках. Могу я сообщить ей, как с вами связаться, когда она освободится?
— Нет.
Я спустился на эскалаторе за багажом, где представитель авиакомпании сообщил мне, что мою сумку по ошибке отправили в Канзас. Он обещал, что они с огромным удовольствием доставят ее мне домой, как только она прибудет в Лос-Анджелес, и радостно улыбнулся, чтобы у меня не возникло сомнений в его искренности. Отлично, ответил я. Потом мне пришлось сесть в автобус, который шел на долговременную
