Все оказалось так просто. Теперь надо только поднять Уолтера – и отпустить. Он шагнул вперед…
Ты вознамерился владеть людьми?
«Почему бы и нет? – сказал Барак. – Что тут такого?»
«Разумеется, нет, – сказал Карл. – Люди – не собственность. Это неправильно».
… схватил вора за плечи, поднял…
Он спал с моей женщиной. Я должен убить его. Так требует честь.
Если она и была моей женщиной, то как друг, а не как собака.
… и поставил на ноги. Карл Куллинан взглянул на него сверху вниз.
– А все же ты сволочь.
– Карл? – Уолтер, приходя в себя, помотал головой. – Прости…
– Не испытывай свою удачу. Я не собираюсь убивать тебя, но не жди…
Позади по палубе загремели шаги. Карл обернулся – в нескольких футах от них стояли Энди-Энди, Аристобулус, Дория и Ахира; за ними толпились заспанные матросы.
Ахира взвесил в руке топор.
– Что тут у вас творится?
Уолтер потер шею.
– Неужто двоим мужикам нельзя поговорить, чтобы не собралась толпа?
Карл вздохнул; запал уступал место усталости. Не обращая внимания на приподнятые брови и тихие вопросы, он пробился через толпу к крышке носового люка.
– Разбудите меня, когда придем в Пандатавэй. Я собираюсь слегка соснуть.
Уолтер кивнул, отвязал меч Карла от мачты и протянул ему.
– Смотри не потеряй.
– Спасибо. – Он начал спускаться по трапу. Энди-Энди схватила его за руку.
– Карл, подожди. Я… Я хочу поговорить… объяснить…
Он высвободил рукав из ее пальцев.
– Не надо ничего объяснять.
Я – Карл Куллинан. Карл, не Барак. Я учусь у него, но не стану им.
Никогда.
Но черт меня побери, если я останусь тем Карлом Куллинаном, которым ты помыкала с первых минут знакомства.
– Но говорить с тобой я не хочу. Не обращайся ко мне, кроме как по делу. – Не дожидаясь ее ответа, он повернулся к Дории. – Я должен попросить у тебя прощения, Дори. Что ты предпочитаешь: долгие цветистые мольбы – или хватит обычного «извини»?
Дория мягко кивнула, лицо ее было бесстрастно, но глаза улыбались.
– Долгие и цветистые мольбы, – сказала она. – Коли уж у меня есть выбор.
Тяжесть в его груди росла, сердце будто стиснули стальные обручи. Он выдавил смешок.
– Тогда потом. Ты заслуживаешь того, чтобы извиняться перед тобой не полусонным. – Он помолчал. – Теперь же скажу одно: ты всегда была со мной честной. И не мне судить тебя. Я обещаю: это никогда не повторится. – Он глубоко вздохнул. – Доброй всем ночи.
Дория склонила голову к плечу. Лицо ее стало нежным.
– Ты уверен, что хочешь спать один? Просто – спать?
Если я приму ее предложение, это ранит Энди так же, как она ранила…
– Думаю, мне лучше побыть одному.
Разумеется, нет. Но жить по принципу «разделяй и властвуй» – не для Карла Куллинана.
Он так сжал рукоять своего меча, что побелевшие костяшки казались вросшим в нее украшением.
Но я готов был так жить. Прошлый месяц, прошлую неделю – даже еще вчера. Что со мной происходит?
Он пожал плечами и, не обращая внимания на шум на палубе, медленно пошел к ближайшей каюте.
Скорее всего – взрослею. Иного быть просто не может.
Он опустился на скамью, спрятал в ладонях лицо. С этой болью не сравнится ничто.
Глава восьмая
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПАНДАТАВЭЙ…»
То не страна для старцев: – Сколько сил
Потрачено в объятьях, соловьев —
Плодящихся и гибнущих – в силки
Изловлено; лососей, скумбрий клев
Хорош как никогда: и кровь кипит,
И плоть в пылу не ведает оков.
В безумной этой музыке таясь,
Рвет вожделенье поколений связь.
Ахира хмуро смотрел на Дорию – она цеплялась за снасти в паре ярдов над головой, ветер трепал ей волосы, раздувал одежды.
– Ты бы видел это, Ахира! Пандатавэй… прекрасен!
Он пожал плечами.
– Подойдем поближе – увижу. И потом, везде есть пятна – даже на солнце.
Кроме всего прочего, хотя ночью он видел лучше любого человека, глаза гнома не были приспособлены, чтобы смотреть через сияющее солнечной рябью море.
Дория застыла.
– Там корабль. Он идет к нам… быстро.
– Судно! – донесся из вороньего гнезда крик впередсмотрящего. – По правому борту, капитан.
Аваир Ганнес крякнул.
– Бояться нечего, госпожа. Это все лишь лоцман. – И громко скомандовал: – Спустить паруса! Рулевой: самый малый! Убрать оружие – мы пересекли Киррик! – Он глянул на гнома. – Хотя мне наверняка понадобится прикупить и луков, и мечей, прежде чем я снова отправлюсь в Ландепорт. – Он немного подумал. – Не желаете оплатить покупку?
Рука Ахиры коснулась топора. Ганнес пожал плечами.
– Нет, так нет. Вы всегда оставляете за собой таких друзей, как в Ландепорте?
Ахира оскалился.
– Не занялся бы ты чем-нибудь… морским, а?
Ганнес засмеялся, протянул было руку, но передумал, и рука опустилась.
– Зачем тратить время и силы попусту? На то и лоцман, чтобы ввести нас в порт.
– А сам ты не можешь? – Дория осторожно спустилась на покачивающуюся палубу.
– И пробовать не хочу. Вон видишь… нет, надо знать, куда смотреть, – Рука капитана чуть-чуть фамильярно обвила плечи женщины, указательный палец нацелился в море. – Смотри, вон… темнеет в воде… справа… – Палец покачался и замер. – Там.
– И что?
– Это сваи, заостренные и обитые металлом, они вбиты в дно и направлены наружу. В гавани их тысячи; они пропорют «Гордости» брюхо и утопят нас, если я буду настолько глуп, что решу отказаться от лоцмана. – Небрежно поигрывая косой, он прислонился к передней мачте. – Вы только представьте себе, какой добычей был бы для пиратов Пандатавэй. Не то чтобы его было легко взять, но Совет Гильдий рисковать не намерен. Особенно маги – они желают, чтобы их жизнь в Пандатавэе была совершенно безопасной. Любой, кто попытается войти в гавань Пандатавэя без лоцмана, обречен на смерть. – Кривая усмешка рассекла загорелое лицо. – К тому же это еще одна, и немалая, статья городского дохода. Хотя – куда Совету столько золота?
Ахира вскинул взгляд.
– Ты это о чем?
Ганнес хмыкнул.
– Ну да – вы же впервые в Пандатавэе. Сами увидите.
