нападающие приволокли со стороны леса три массивных темно-зеленых ящика из пористого пластика.
Когда группа сержанта Макфлая бесшумно выползла к краю чахлых зарослей, атакующие заканчивали установку трех тяжелых станковых гранатометов.
– Они их сейчас с землей сровняют, – охнул Майкл, представив себя на месте тех, зажатых среди камней, по которым открыли огонь из станкового гранатомета с расстояния меньше двухсот метров.
Обороняющиеся пытались перенести огонь на собирающих орудия врагов, но им не позволяли полноценно прицелиться, безостановочно обстреливая стволов из пятидесяти ручного оружия.
– Бубен и Лилит, остаетесь здесь. Огонь по готовности. Самостоятельный выбор цели. Остальные со мной. Вперед, – прошептал команду Макфлай и первым выскочил из укрывающих их зарослей.
Малыш без раздумий метнулся следом, легко обгоняя командира после первого десятка шагов. Отбросив за плечо бэску, он выдернул из ножен два диверсионных ножа, прижав лезвия к руке и тем самым скрывая их до поры. Он уже заметил, что отряд, с упорством разъяренных насекомых атакующий склон горы, совершенно интернационален. Здесь перемешались солдаты Империи и бойцы Федерации. И все, как один, выглядели совершенно безумными. Именно поэтому их стремительный бросок к батарее из трех гранатометов не был осознан хозяевами позиции сразу. А потом стало уже поздно...
Подбежав к ближнему орудию, Никсон не остановился, направляясь к дальнему от них гранатомету. Однако на бегу он успевал полоснуть клинком любого, кто оказывался в пределах досягаемости. Краем глаза Майкл замечал, как то тут, то там неподалеку от него валятся солдаты неприятеля – это Лилит со своей верной «МРГ Матч» прикрывала атаку, позволяя своим товарищам более-менее спокойно разбираться с расчетами гранатометов.
Но везение не может быть долгим, и вскоре вокруг зазвучали нечеловеческие крики гнева. Безумцы заметили их и с тупой яростью бросились на нового врага. Одновременно с этим имперский отряд, засевший в камнях склона, открыл яростный огонь. Теперь, когда внимание врага было отвлечено на ударившую в тыл группу диверсантов, спецназовцы показали свое умение метко стрелять в полной мере.
Едва только поднялся крик, Майкл торопливо засунул ножи в ножны и, сдернув с плеча бэску, открыл огонь длинными очередями. Он не жалел патронов не потому, что прихватил их с собой достаточно, а потому, что плотность набегающих на него врагов позволяла считать длинные очереди весьма эффективными. Пуля обожгла плечо, и Малыш нырнул за станок гранатомета, находя для себя относительное укрытие. Да и стрелять из положения лежа было удобнее. Заметив, что все товарищи последовали его примеру, Майкл рванул из подвеса гранату.
– Граната! – опередил его Упырь, метнув в толпу безумцев ребристый шарик гранаты.
– Граната! – эхом отозвался Майкл, изо всех сил швыряя свою.
Два взрыва слились в один, расшвыряв по всей округе ошметки разорванных тел.
– Самум, прикрой! – крикнул Малыш в переговорное устройство и, не дожидаясь ответа, вцепился в ствол гранатомета.
Самум не заставил просить дважды, перебираясь ближе к Майклу и ведя плотный огонь по залегшим врагам. Никсон развернул гранатомет и, загнав в ствол первую из трех лежащих в ящике реактивных гранат, практически не целясь, нажал клавишу пуска. Струя огня плюнула из открытой казенной части гранатомета с оглушительным звуком, и граната умчалась сквозь толпу мечущихся врагов куда-то вдаль. Среди безумных солдат зазвучал почти звериный рык чужого, а в следующую секунду Майкл увидел и его самого. Тот что-то ревел на своем языке, но одурманенные воины каким-то непостижимым образом понимали его приказы. Людская масса поднялась и волной качнулась к захваченной батарее.
– Лилит, чужой командует! – закричал Малыш. – Правее меня тридцать метров!
Майклу показалось, что он не успел даже закончить фразы, когда монстр резко оборвал свой рев и рухнул с пробитой насквозь головой. Масса атакующих солдат на мгновение замерла, как поставленный на паузу фильм, а затем продолжила атаку на захваченную позицию гранатометов. Только теперь безумцы двигались медленно и вразнобой.
Мысленно поблагодарив Лилит, Майкл вложил в казенник следующий выстрел и, опустив ствол ниже, вновь хлопнул по клавише пуска. Взрыв вздыбился в сотне метров от позиции батареи, неся чудовищные потери. Осколки, словно заряд картечи, превратили окружающее пространство в мясорубку. И только большая численность поднявшихся в атаку врагов спасла диверсантов от своей порции осколков. Однако этот смертоносный град не остановил идущих в атаку солдат. Казалось, они даже не заметили ни смертей вокруг, ни визга пролетающих рядом осколков.
– Лилит, Бубен, бегом к нам! Все отходим к склону! – командовал сержант, вместе с Упырем стаскивая все гранатометные выстрелы в один ящик. – В их тупой ярости и сила и слабость!
Макфлай уложил гранатометные выстрелы горкой. В промежуток между двумя верхними поместил гранату с выдернутой чекой и аккуратно придавил скобу гранаты последним снарядом для гранатомета. Теперь граната была совершенно незаметна среди массивных вытянутых тел гранатометных выстрелов.
– Вперед! – крикнул сержант, открывая огонь из бэски. – Эй, на скале, попробуйте нас прикрыть!
Последнюю фразу он прокричал в гарнитуру переговорного устройства, перейдя на оговоренную с имперской группой частоту. Последние минуты боя, когда практически все внимание было переключено на происходящее у батареи, группа имперского спецназа сумела перебраться немного выше, найдя весьма неплохую позицию за грядой больших валунов. Теперь они могли позволить себе в относительно комфортных условиях, качественно прицеливаясь, вести максимально эффективный огонь сверху вниз. Поэтому в ответ на просьбу Макфлая со скал грянул дружный залп.
Малыш бежал рядом с Лилит, стараясь находиться на линии выстрела между девушкой и преследователями. Он готов был получить пулю, лишь бы уберечь от ранения ее. Может быть, при этом он немного мешал ей стрелять, впрочем, девушке хватало работы и с теми, кто преграждал группе путь к скалам.
Упырь схватился за ножи, так как теперь диверсанты прорывались уже непосредственно сквозь ряды неприятеля. Майкл последовал его примеру. Правда, основные силы противника отстали, сместившись на позиции батареи гранатометов и радостно воя от успешного ее освобождения от нежданных гостей. Где-то у гранатометов опять зазвучал хриплый, рыкающий голос чужака, и Малыш мысленно чертыхнулся – убитый Лилит оказался не единственным командиром в этой толпе идиотов.
Весь бой выглядел кровавым страшным сном – враги, явно заторможенные и плохо реагирующие, казалось, представляют легкую добычу для диверсантов. Быть бы этому бою простым избиением младенцев. Но собранное чужаками количество инфицированных солдат и полное пренебрежение безумцами чувством самосохранения, болью, страхом превращали их в жуткую смертельную массу, которая все равно доберется до тебя, когда кончатся патроны или рука устанет держать нож...
Прорвавшись сквозь жидкие в этом месте ряды безумцев, диверсанты достигли подножия склона.
– Лом! – встал как вкопанный Малыш, неожиданно увидев в ближней группе рвущихся к ним солдат Томаса Моргана. – Лом, это же мы!
Резко развернувшись, Майкл в три прыжка оказался рядом с товарищем. Услышавшая его крик Лилит опустилась на колено и размеренно, словно на занятии в тире, вгоняла пулю за пулей в тех, кто пытался выстрелить или дотянуться до Малыша. Тяжелым пинком свалив одного из врагов и отшвырнув, словно котенка, другого, Майкл оказался лицом к лицу с Ломом. Вне всякого сомнения, это был именно Морган. Только глаза его сейчас не выражали ни узнавания, ни вообще хоть какой-нибудь мысли.
– Лом, это же я, Малыш, – попытался Майкл обратиться к товарищу еще раз.
Но реакцией была вскинутая с пистолетом рука Лома. Майкл чудом увернулся, подныривая под руку и чувствуя жгучий удар в висок, от которого перед глазами пошли круги. Пуля, едва зацепив, длинной полосой ободрала на виске кожу до самой кости. Кровь мгновенно залила скулу и шею. «И опять в голову», – промелькнула у Малыша мысль.
Не дожидаясь второго выстрела, он перехватил кисть Лома и, резко крутанув, выдернул оружие из разжавшихся пальцев. Шаг вбок, короткий удар в солнечное сплетение левой и сразу правой в голову. Но удар в голову Майкл постарался дозировать, боясь убить. Лом, словно подкошенный, рухнул носом в землю, а Малыш едва успел блокировать локтями руку с ножом, направленным ему в живот одним из солдат. Лезвие полоснуло по предплечью, но в следующий миг Майкл, перехватив руку с ножом, провел жесткий бросок через бедро. Противник грохнулся спиной о землю, а Малыш, не пытаясь вырвать оружие из руки, просто вогнал этот клинок в грудь его хозяину. Кто-то прыгнул Майклу на спину, едва не сбив с ног, нанося удары кулаком в голову. Майкл, потянувшись, ухватил его за рукав, рывком стащил со спины и оглушил мощным ударом в ухо.
Несмотря на старания Лилит, противников становилось все больше.
Увернувшись от нового нападающего, Малыш подхватил Лома на плечо и помчался к своим товарищам. Он бежал, словно рвущийся в атаку игрок американского футбола, увертывающийся от бросающихся на него защитников.
Рядом с Лилит стояли уже Самум и Упырь, стреляющие из своих бэсок. Едва только Малыш минул их линию, как они начали синхронно отходить, не прекращая отстреливаться. И в это время земля качнулась под ногами.
Диверсанты попадали на землю, стараясь вжаться в камни. Вокруг стучали осколки, камни, куски чего-то непонятного и даже целые тела
