Майкла, они поднялись уже не менее чем на тридцать метров от уровня дна ущелья, из которого сюда попали. Внезапно Самум опять встал, как будто наткнувшись на стену, и Никсон едва не снес его, врезавшись в спину.
Заглянув через плечо товарища, Майкл увидел в свете фонаря распростертое на полу тело в странных разноцветных лохмотьях. Тело лежало ровно посередине коридора, головой в ту сторону, куда двигались сейчас диверсанты. Через секунду Самум спокойно приблизился к лежащему и неторопливо начал рассматривать его. Малыш тоже подошел ближе и сообразил, что человек умер уже много дней назад. Не скрытые одеянием руки и лицо выглядели обтянутым пергаментной кожей скелетом. Впрочем, вполне могло оказаться и так, что древний старец превратился в подобие мумии еще при жизни, вследствие многих прожитых лет и недостатка питания.
Умерший выглядел так, будто в свою последнюю минуту пытался добраться до некой цели в конце коридора. И когда смерть уже ухватила его своей костлявой рукой, он все же пытался ползти, увлекаемый этим маниакальным стремлением вперед. Но смерть оказалась сильнее, и старец навечно остался лежать на полу, вцепившись тонкими длинными пальцами в почти невидимые выступы каменистого пола.
– Это и есть их шаман, – уверенно заключил Самум, проводя ладонью по одеянию старца, которое показалось Майклу лохмотьями.
На самом деле облачение старца состояло из разноцветных перьев птиц и причудливых лент, вырезанных из шкур разных зверей.
– Куда это он так стремился, что даже последние силы отдал, вместо того чтобы лежать у огня под теплым одеялом? – спросил Самум, перешагивая через тело колдуна.
– Может, там пещера, в которой он живет, и он как раз и полз к огню и теплому одеялу, – предположил Малыш. – Странно, что он не гниет. Здесь нет ни плесени, ни тлена.
– Я тоже очень этому удивлен, – согласился Самум, продолжая осторожно продвигаться по коридору, освещая путь фонарем. – Стены тоже абсолютно чистые. А когда мы шли по первому коридору, на стенах были мох и плесень.
Когда Самум опять остановился так же резко, как и в прошлый раз, Малыш был готов и даже не коснулся спины своего товарища. Он только сдвинулся вбок, чтобы увидеть то, что заставило Самума остановиться. Но ничего не увидел.
– Что там? – спросил он, пытаясь рассмотреть хоть что-то во тьме.
– Коридор кончился, – шепнул Самум, опускаясь сначала на четвереньки, а потом и вовсе ложась на пол.
И тут Майкл увидел. Вернее, он понял, что теперь не видит освещенного фонарем пола, хотя сам фонарь продолжал светить. Но теперь его свет терялся в бездне, в которую через шаг от них превращался коридор.
Малыш лег на камни и медленно подполз к Самуму. Ладони при этом ощутили край каменного пола, за которым начиналась пустота. Посветив фонарем в стороны, Никсон убедился, что и стены кончились вместе с полом. Теперь диверсанты лежали на краю небольшого отверстия в каменной гладкой стене, как два червяка, вдруг прогрызшиеся сквозь шкурку яблока наружу. И во тьме не было видно ни стен, ни потолка этой огромной пещеры. Самум обшаривал фонарем отвесную стену снизу, но ничего, кроме гладкого камня, не обнаруживал. Мощности фонаря хватало лишь метров на пять-семь, и этого расстояния недоставало для обнаружения дна пещеры.
– Это очень странно, – бормотал он, поглаживая по скале рукой. – Для чего шаман полз сюда, если тут нет ни лестницы, ни веревки, ни единого выступа, за который можно было бы уцепиться?
– Может, почувствовав близкую смерть, он решил совершить ритуальное самоубийство, сбросившись вниз? – предположил Малыш, тоже касаясь ладонью гладкой скалы. – Она слишком гладкая. Таких не бывает. И воздух здесь... Ни затхлости, ни сырости.
– Это точно, – кивнул Самум, извлекая из подсумка комплект лебедки с кошкой. – Это не повод сообщать о находке Джокеру. Хоть мы и нашли шамана, но в пещере ничего нет. Нам надо спуститься вниз и посмотреть.
– Это если лебедка достанет, – буркнул Малыш, поднимаясь на ноги. – Там может метров пятьдесят до дна оказаться.
Отсоединив обойму бэски, Майкл выщелкнул один патрон и, вытянув руку над краем дороги, отпустил его в свободный полет. Звук упавшего на дно патрона раздался через секунду с небольшим.
– Достанет, – уверенно ответил Самум, прислушиваясь к короткому эху от падения патрона. – Слышишь? Тут метров десять-пятнадцать. Но пещера очень большая. Я спускаюсь, а ты прикрой.
Сказать было много проще, чем воплотить сказанное в жизнь. Сначала Самум долго закреплял кошку, вдавливая сверхпрочные и острые, словно грань стекла, когти в камень пола. В конце концов он остался доволен тем, как кошка впилась в тело скалы, и осторожно начал сползать вниз. Прикрывать товарища тоже оказалось весьма непростым делом. Малыш все так же не видел ни зги, полагаясь лишь на слух. Он встал на колено над самым обрезом пола и, держа бэску на изготовку, вслушивался в происходящее внизу. Он совершенно не представлял, как станет стрелять в случае тревоги и при этом не зацепит своего товарища. Но, на его счастье, ничего не произошло, и спустя несколько секунд внизу зажегся фонарь Самума. Майкл лег на живот и, ухватившись за отправленную товарищем наверх рукоять лебедки, соскользнул с края.
До каменного пола, как и предположил Самум, было меньше пятнадцати метров, поэтому Майклу не пришлось прыгать в неизвестность. Мягко приземлившись, он вновь вздернул бэску, включая фонарь.
– Джокер, ответь Самуму, – раздался неподалеку голос Тинмагомеда. – Джокер, ответь Самуму.
– Джокер слушает! – донесся из наушников голос сержанта.
– Предположение подтвердилось, Джокер, – доложил Самум. – Мы нашли клад.
Малыш медленно подошел к товарищу, поднимая луч фонаря. Кругляш света, скользнув по гладкому каменному полу, уперся в матово отсвечивающую вороненую сталь механизма.
– Черт! – не удержав изумления, воскликнул Майкл. – Это что такое?
Луч, выхватывая отдельные куски машины, останавливался то на мощной ноге, то на закрытом толстой броней торсе, то на тяжелой руке с громоздящимися на плече устройствами, без сомнения опознающимися как оружие.
– Понял тебя, Самум! – скомандовал наушник. – Оставайтесь на месте. Постарайтесь ограничить свое присутствие наблюдением с безопасной точки. Там предполагается много сюрпризов. Как понял меня?
– Понял тебя, – ответил Самум. – Подтверждаю!
Луч света наконец добрался до глубоко утопленной в массивные плечи головы стальной фигуры. Голова, как и вся фигура, имела явное сходство в строении и пропорциях с человеческим телом, хоть сходство это и было весьма карикатурным. Впрочем, сложно назвать карикатурой человекообразную машину смерти, закованную в броню и вооруженную целым арсеналом разнообразного оружия. Никсон повел лучом фонаря в сторону, и везде, куда только доставал луч, виден был строй этих странных стальных солдат, ростом на голову выше громадного Майкла, замерших в неестественно одинаковых позах.
– Кто это такие? – спросил Малыш, невольно понижая голос до шепота.
– Это, если я не ошибаюсь, боевые роботы, – пояснил Самум почти так же тихо. – Их создали незадолго до того, как Всемирная война уничтожила само создавшее их государство. Они практически не участвовали в войне. Всего несколько эпизодов, и их запретили.
– Почему? – удивился Малыш, которому казалось, ч го разбуженные светом и голосами монстры сейчас вдруг оживут.
– Не знаю, – пожал плечами Самум, словно Никсон в темноте мог разглядеть этот жест. – Почему в очень давние времена запретили картечь? Это из той же серии. Наверное, гуманность. Я слышал что-то о том, что сложно было контролировать эмоциональную стабильность этих искусственных солдат. Хотя какие там эмоции у машин? И с системой распознавания «свой-чужой» тоже вроде нелады были. Это уже больше похоже на правду. Да какая нам разница.
Майкл рассматривал ближайшего к нему робота и невольно представлял, каково было тем солдатам, на чью позицию вламывались эти стальные монстры, не имеющие ни души, ни эмоций – лишь боевые программы в компьютерах под приплюснутыми черепами да холодные команды управляющего процессора...
После доклада Самума не минуло и получаса, как в отверстии вырывающегося из плоскости стены коридора замерцали отсветы фонарей. Активировав свои отключенные на время ожидания фонари бэсок, Малыш и Самум поднялись на ноги, чтобы снизу подсветить товарищам дно зала.
Сверху полетел какой-то клубок, разворачиваясь в воздухе, и к ногам диверсантов упал конец крепкой веревочной лестницы, какими пользовались во время своих вылазок имперцы.
– Черт! – шарахнулся в сторону Самум. – К бою!
Малыш среагировал даже быстрее товарища. Еще не успела сеть веревочной лестницы коснуться пола, а он уже погасил фонарь, отскакивая от стены и на ходу выцеливая копошащиеся в лучах фонарей фигуры.
– Отставить! – рявкнул сверху голос сержанта Макфлая, продублированный в наушниках переговорных устройств. – Свои наверху.
Майкл отпустил курок, свободный ход которого успел уже выбрать, и, не зажигая фонаря, присмотрелся. Наверху не скрывались, хоть рассмотреть мелькающие в скупых лучах фигуры было сложно. Впрочем, случись перестрелка, Никсон был уверен в том, что для метких выстрелов этой подсветки оказалось бы более чем достаточно.
– Парни, вы будете помогать или все еще рассматриваете нас через прицелы? – зазвучал голос Лилит. – Мне не хотелось бы получить от вас пулю в зад, когда я начну спускаться.
– Я тебе помогу, – подал голос Малыш, отбрасывая последние сомнения и зажигая свой
