естественном парапете.
– Ты не будешь возражать, если я немного побуду здесь? – поинтересовался Майкл, озираясь по сторонам.
– Нисколько, – улыбнулась девушка, убирая бархотку в нагрудный карман. – Сегодня необычайно красивый вечер.
Природа действительно не поскупилась на краски, разрисовав все небо багряными причудливыми сполохами. Тяжелый огромный диск местного солнца стремительно проваливался за идеально ровную линию горизонта, там, где с этой высотки днем виднелась полоса океана. Светило потемнело и выглядело сейчас медленно остывающей раскаленной стальной болванкой. Его лучи, вскользь проходящие над спускающимися сумерками, уже не грели, а лишь окрашивали все, до чего еще могли дотянуться, в кроваво-красный цвет.
– Очень красиво, – согласился Малыш, чувствуя, как его мозги опять заполняет идиотская пустота, в которой сложно отыскать подходящие для момента слова, а остается лишь глупое мычание и растерянность.
– Можно мне задать вопрос, который меня совершенно не должен касаться? – спросила неожиданно Лилит, нарушая затянувшуюся паузу.
– Конечно, – торопливо ответил Малыш, присаживаясь рядом с девушкой прямо на камни парапета. – Все, что угодно.
– Там, в той твоей прошлой жизни, у тебя была девушка? – задала неожиданный вопрос Лилит.
– Ну у меня конечно же были...
– Я не спрашиваю, девственник ли ты, – усмехнулась Лилит. – Я имею в виду ту, которую ты любил по- настоящему.
– Была, – опустил голову Майкл, борясь с нахлынувшими на него тяжелыми воспоминаниями. – Это было действительно в прошлой жизни. У меня была любимая девушка и верные друзья. Но сейчас от той жизни остались только тяжелые воспоминания и ничего больше.
– Она бросила тебя? – предположила Лилит.
– Она погибла, – ответил Никсон, чувствуя, как комок горечи неожиданно подступает к горлу. – Погибла из-за меня.
– Извини. Я не знала... Как это произошло?
– Мы хотели заработать немного денег, отобрав их у бандитов, – рассказал Малыш, понимая, что боль утраты вовсе не прошла, а лишь утихла на некоторое время, требуя каких-то жертвоприношений. – Но тот, кого мы хотели обчистить, узнал о наших планах и решил позабавиться, забрав наши жизни. Но только убить одних нас ему показалось недостаточно, и он решил уничтожить всех, кто был рядом с нами и кто был нам дорог.
– Ее убили? – поняла Лилит, кладя ладонь на плечо Малыша.
– Ее пытали, пока она не умерла. Она даже не знала за что... – Майкл вдруг почувствовал непреодолимое желание обнять Лилит, и, прежде чем он задумался о возможных последствиях, руки сами сделали то, о чем он мечтал.
Лилит не отстранилась и даже не ударила Майкла. Она подалась навстречу, отвечая на его инстинктивное движение всем своим тонким, но сильным телом. Он сжал девушку, ощущая горячую волну желания, которой сейчас не мог и не хотел противиться.
В стремительно темнеющем небе появились бриллианты первых звезд. А на самой вершине скалистой горы, оставив ненависть и заботы этого мира далеко внизу, двое отдавали себя друг другу без остатка, словно это были последние мгновения любви в их жизни.
– У меня опять плохие вести, брат, – начал Филби, когда Никсон по его просьбе заглянул в центр управления базой. – По последним сообщениям с орбиты, ни на одном из взлетевших ботов рядового Масарика не было.
– Значит, надеяться не на что? – спросил Майкл, откидываясь на жестком стуле, на который сел по приглашению Ралфа.
– Надежда еще есть, – возразил Филби. – По той же информации в нескольких местах замечены очаги боевых действий. Это значит, что кто-то из незараженных еще жив и пытается найти выход. Спасательные команды спускаются на ботах под прикрытием палубной авиации и пытаются вытащить кого только возможно.
– Почему только пытаются? Что сложного в том, чтобы, прикрываясь огнем штурмовиков, вытащить ребят с этой планеты? – удивился Малыш.
– Все гораздо хуже, – пояснил Ралф. – Уже две спасательные команды попали в организованные засады.
– Как это? – не понял Майкл.
– Они спустились к месту боя, отсекли огнем нападавших безумцев и попытались эвакуировать тех, кто подавал знаки о помощи, звал и отступал к боту. И в этот момент те, кого они пытались спасти, напали на них. В результате этого неожиданного нападения обе спасательные команды были частично уничтожены, а частично захвачены нападающими.
– Это что, зараженные, которые раньше вели себя как тупые животные, вдруг начали осваивать речь и другие утраченные навыки? – спросил Малыш, подумав, что им может прийтись несладко, если зараженные чужаками солдаты начнут тактически грамотно подходить к боевым действиям, а не подставляться под пули с упорством зомби из фильма ужасов.
– Нет, брат, к счастью, этого не произойдет никогда. Ученые и медики сейчас вовсю работают над изучением этого вируса, – продолжил рассказ Филби. – И пока их выводы не оптимистичны. Противоядия для заразившихся нет. Эта дрянь приводит к необратимым изменениям на генетическом уровне.
– Необратимым? – подскочил Майкл. – А как же Лом? В смысле Томас Морган?
– Сожалею, Майк, но Томасу нельзя помочь, – ответил Ралф, вытаскивая из пачки две сигареты и подкуривая обе. – Я начинаю привыкать сообщать тебе дерьмовые известия. Надеюсь, это все же когда-то закончится.
Он протянул другу одну из сигарет, оставляя другую себе. Малыш жадно затянулся, подумывая о том, что не отказался бы и от стакана чего-нибудь крепкого. Его жизнь в последнее время превратилась в карусель крайностей. Конечно, и раньше она никогда не была тихой, но сейчас... События, в ходе которых в любую секунду можно отдать Богу душу, потеря боевых товарищей, к которым уже успел прикипеть, пламя взаимной страсти с прекрасной девушкой, в котором он готов с радостью сгореть...
– В госпитале не в силах ничего сделать для тех, кто был инфицирован, – продолжил Филби, выпуская струйку дыма вверх. – Они даже полностью разобраться с тем, что это за вирус, не в состоянии. А те два случая с попавшими в засаду спасательными командами говорят о том, что на стороне чужаков находятся не только инфицированные солдаты, но и совершенно здоровые люди, действующие вполне осознанно.
– Я не удивлюсь, если узнаю, что этот ублюдок, майор Лукин, как раз и работает на чужаков, – воскликнул Майкл, отчетливо вспомнив направленный рукой Лукина прямо ему в лоб ствол пистолета. – Я дорого бы отдал за то, чтобы встретиться с ним еще раз.
– Заранее мы своей не знаем доли – не мы, а рок распределяет роли, – продекламировал Филби, бросая окурок сигареты в портативный утилизатор. – Надеюсь, если на такую встречу будет воля рока, ты окажешься спокоен и трезв. Иначе все мои старания по совершенствованию твоего тела не помогут тебе победить.
– Поверь, я и сейчас трезв, – отмахнулся от тревоги друга Майкл. – Слишком много дерьма на меня вылила Судьба, чтобы с безумной горячностью реагировать на новые невзгоды.
– Хорошо, если это действительно так, как ты говоришь, – покачал головой Ралф. – А ещё нам хорошо бы всем дожить до окончания всего этого ада. Всю информацию, которую я тебе сейчас сообщил, я не скачал, как обычно потроша армейские сети. Ее передали нам официально, так как очень сильно беспокоятся о завершении нашей миссии. Они боятся, что сценарий с погибшими спасательными ботами чужаки могут попытаться разыграть здесь.
– Что нам тут может угрожать? – недоверчиво усмехнулся Малыш. – Мы могли бы выдержать осаду всего Земного флота.
– А для того, чтобы уничтожить нас, вполне достаточно любым способом доставить сюда некоторое количество вещества с вирусом. Ты ведь сумел бы выполнить такую задачу? То-то и оно, брат. Поэтому я молюсь, чтобы команда отправить роботов в рейд пришла как можно быстрее. И наверху все больше склоняются к решению не дожидаться эвакуации всех, кто еще уцелел, но находится на планете.
Майкл лежал на широком стеллаже, заваленном отлично сохранившимися армейскими одеялами, произведенными несколько веков назад. Сам стеллаж стоял в глубине складского помещения, где хранилось обмундирование, постельные принадлежности и прочие вещи хозяйственного назначения. Он лежал, глядя в никуда, и ощущал, как его переполняет ощущение счастья. Ничего отрицательного сейчас не осталось ни в его голове, ни в его сердце. Все это наверняка вернется позже, но сейчас рядом с ним лежала любимая женщина, и поэтому ничто не могло омрачить его счастья.
– Майк, – тихонько позвала Ирмгрид, нарушая блаженную расслабленность тишины, – я все думаю про твое прошлое.
– Что именно? – спросил Никсон, с большим трудом заставляя мысли работать. – О чем ты думаешь?
– О том, как кто-то перечеркнул всю твою жизнь и вовсе лишил бы тебя ее, если бы не счастливое стечение обстоятельств, – объяснила Лилит, поворачиваясь к Малышу и подкладывая под голову руку. – О твоей девушке.
– Не самая лучшая тема для такой минуты, – посетовал Никсон, чувствуя, как блаженство стремительно покидает его.
– Нельзя такое преступление безнаказанным оставлять, – словно не заметив его реплики, продолжила девушка. – Ты ведь не отомстил за своих друзей и любимую.
– Когда бы я сумел отомстить? – удивился Майкл. – Я бежал, загнанный, словно волк на охоте. А сейчас тоже не время об этом думать.
– Думать всегда можно, – возразила Лилит. – Если ты смиришься и простишь, ты потеряешь частицу себя. Если ты не станешь думать и готовиться морально быть в нужную минуту безжалостным, то, когда эта минута наступит, ты окажешься не готов. К таким вещам надо
