слитка —всё сквозь газетное ситкочерный засеял снег.На рабочего у станкавесть набросилась. Пулей в уме.И как будто слезы́ стаканопрокинули на инструмент.И мужичонко, видавший виды,смерти в глаз смотревший не раз,отвернулся от баб, но выдалакулаком растертая грязь.Были люди — кремень, 8196; и этиприкусились, губу уродуя.Стариками рассерьезничались дети,и, как дети, плакали седобородые.Ветер всей земле бессонницею выл,и никак восставшей не додумать до конца,что вот гроб в морозной 8196;комнатеночке Москвыреволюции и сына и отца.Конец, конец, конец. Когоуверять! Стекло — и видите под…Это его несут с Павелецкого*по городу, взятому им у господ.Улица, будто рана сквозная —так болит и стонет так.Здесь каждый камень Ленина знаетпо топоту первых окт ябрьских атак.Здесь всё, что каждое знамя вы шило,задумано им и велено им.Здесь каждая башня Ленина слышала,за ним пошла бы в огонь и в дым.Здесь Ленина знает каждый рабочий,сердца́ ему ветками елок стели.Он в битву вел, победу пророчил,и вот