Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

     всех держав.
Мне бы
    кончить жизнь
          в штанах,
            &# 8195; в которых начал,
ничего
    за век свой
         не стяжав.
Нам смешны
      дозволенного зоны.
Взвод мужей,
      остолбеней,
           цинизмом поражен!
Мы целуем
     — беззаконно! —
            &# 8195;над Гудзоном
ваших
   длинноногих жен.
День наш
     шумен.
        И вечер пышен.
Шлите
   сыщиков
        в щелки слушать.
Пьем,
   плюя
     на ваш прогибишен,
ежедневную
      «Белую лошадь».
Вот и я
    стихом побрататься
прикатил и вбиваю мысли,
не боящиеся депортаций:
ни сослать их нельзя
         и не выселить.
Мысль
   сменяют слова,
          а слова —
            &# 8195; дела,
и, глядишь,
     с небоскребов города,
раскачав,
    в мостовые
         вбивают тела —
Вандерлипов,
       Рокфеллеров,
            &# 8195;Фордов.
Но пока
    доллар
       всех поэм родовей.
Обирая,
    лапя,
      хапая,
выступает,
     порфирой надев Бродвей,
капитал —
     его препохабие.

[1925]

100%*

Шеры…
    облигации…
         доллары…
            &# 8195; центы…
В винницкой глуши тьмутараканясь,
так я рисовал,
       вот так мне представлялся
            &# 8196; стопроцентный
американец.
Родила сына одна из жен.
Отвернув
     пеленочный край,
акушер демонстрирует:
          Джон как Джон.
Ол райт!
Девять фунтов,
       глаза —