Зевнет и спит,излюблен, испит.От хлама в комнате тесней, чем в каюте.И это называется: — Живем-с в уюте! —Лозунг: — В ногах у старья не ползай! —Готов ежедневно твердить раз сто:изящество — это стопроцентная польза,удобство одежд и жилья простор.
Царя вспоминаю — и меркнут слова.Дух займет, и если просто «главный».А царь — не просто всему глава,а даже — двуглавный.Он сидел в коронном ореоле,царь людей и птиц… — вот это чин! —и как полагается в орлиной роли,клюв и коготь на живье точил.Точит да косит глаза грозны́!Повелитель жизни и казны.И свистели в каждом онемевшем местеплетищи царевых манифестин.«Мы! мы! мы!Николай вторы́й!двуглавый повелитель* России-тюрьмыи прочей тартарары,царь польский, князь финляндский,принц эстляндский и барон курляндский,издевающийся и днем и ночьюнад Россией крестьянской и рабочей…и прочее, и прочее, и прочее…»Десять летпрошли — и нет.Память о прошлом временем гра́бится…Головкой русея,— вижу — детям показывает шкрабица*комнаты ревмузея.— Смотрите, учащие чистописание и черчение,вот эта бумажка — царское отречение.Я, мол, с моим народом — кви ты.Получите мандат без всякой волокиты.Как приличествуетего величеству,
