успел сказать хоть что-нибудь еще.
— Абориген? — спросил Доктор.
Я кивнул и вышел в кухню:
— Она на Бетьюн-стрит. Вернулась туда с Аной. Но все окрестности кишат Пыльниками.
— Ясно. — Доктор начал расхаживать вокруг кухонного стола. — Она вернулась в дом просто собрать вещи? Или избавиться от ноши в виде Аны Линарес в безопасности своего потайного убежища? — Несколько секунд поразмыслив, доктор грохнул кулаком по столу: — Как бы там ни было, время у нас вышло — кризис последует сегодня вечером. Если Маркусу повезет, воспользуемся всей мощью Полицейского управления и проникнем в дом. Если же нет…
— Но даже если и повезет, — добавила мисс Говард, — можем ли мы быть уверены, что она не причинит ребенку вреда до нашего прихода? Или пока мы будем пытаться войти?
— Мы ни в чем не можем быть уверены, — отрезал доктор. — Но должны постараться и сделать все возможное. Памятуя об этом, Сара, предлагаю тебе позвонить сеньоре Линарес. Сообщи ей, что нам настало время действовать и что результаты этого, возможно, не порадуют ее мужа. Может, ей захочется оказаться где-нибудь в безопасности, не у себя дома.
Кивнув, мисс Говард подошла к телефону как раз в тот момент, когда в кухню вошел Сайрус и положил мне на плечо сильную, успокаивающую руку.
— О — Сайрус, — продолжил доктор. — Думаю, без твоего великолепного кофе не обойтись — сон нам в ближайшее время не светит, а вот светлая голова как раз понадобится.
— Да, сэр, — ответил Сайрус. Потом взглянул на меня. — А тебе, должно быть, хватит времени чуток отдохнуть, Стиви. Мог бы воспользоваться.
Я помотал головой.
— Не хочу спать, — заявил я, вспоминая, что случилось, когда я задремал в прошлый раз. — Только все равно сделай этот кофе покрепче.
— Само собой, — согласился Сайрус. — И, доктор, вот еще что — детектив-сержант просил передать вам, что поехал в штаб-квартиру поддержать брата. Сказал, беспокоится, что так все долго.
— Как и я, — заметил доктор, взглянув на часы. — А на первый взгляд вроде бы казалось таким простым вопросом. Как и столь многое в этом деле…
Я чувствовал, что еще не вполне готов обсуждать подробности предстоящего нам, и потому побрел наверх, где и обнаружил в гостиной мистера Мура. Он развернул одно из мягких кресел доктора к окну, которое открыл, чтобы как следует полюбоваться грозой, продолжавшей месить город. Я плюхнулся на ближайший диван и присоединился к нему в тихом наблюдении за сотрясаемыми ветром деревьями Стайвесант-парка.
— Адская буря, — пробормотал я, заметив, что лицо мистера Мура переполняют те же печаль и смятение, что пожирали мою собственную душу.
— Адское лето, — отозвался он. — Только в этом богом проклятом городе погода всегда безумна… — И на несколько быстрых секунд обернулся ко мне: — Мне правда очень жаль, Стиви.
— Ага. Мне тоже. Ну, насчет мистера Пиктона.
Мистер Мур кивнул и шумно выдохнул, покачав головой.
— Значит, теперь нам положено поймать эту женщину, — буркнул он. — Поймать ее и изучить. Да только что-то у меня душа совсем к другому лежит.
— И у меня, — согласился я.
Он воздел палец, будто выговаривая разъяренным небесам:
— Руперт никогда не верил, что об убийцах можно хоть что-то вызнать после их поимки. Он говорил, это все равно что пытаться изучить охотничьи повадки диких зверей, наблюдая за кормежкой в зверинце. Он бы первым сказал, что мы должны прикончить эту тварь, окажись у нас шанс.
— Это еще может случиться, — пожал я плечами. — Эль Ниньо до сих пор где-то там. И он не остановится и не станет спрашивать ее, почему она делает то, что делает. Все, что ему нужно — меткий выстрел, когда на руках у нее не будет ребенка.
— Надеюсь, у него получится, — решительно бросил мистер Мур. — Или, коли уж на то пошло, у меня.
Я снова посмотрел на него:
— В самом деле считаете, что сможете убить ее?
— А ты? — отозвался он, доставая сигарету.
Я пожал плечами:
— Уже думал об этом. Если ей суждено умереть, вместо меня может оказаться какой-нибудь электрик из Синг-Синга. Но… Я не знаю. Никого ведь не вернуть.
Мистер Мур прикурил сигарету и выдохнул дым.
— Знаешь, — вымолвил он с по-прежнему грустным, но теперь еще и раздраженным лицом, — я всегда ненавидел эти слова.
Следующие минуты мы сидели тихо, вздрагивая всякий раз при новом оглушительном раскате грома или ударе молнии словно бы в самое сердце города. Потом к нам присоединилась оставшаяся троица, Сайрус принес кофейный сервиз и поставил его на коктейльный столик на колесиках. Доктор достаточно хорошо видел, как настроены мы с мистером Муром, и потому не стал сразу начинать разговор о каких бы то ни было планах, так что еще с полчаса мы просто пили кофе и смотрели на грозу — пока из-за поворота внизу не показался двухколесный экипаж, а из него — два детектив-сержанта. В кэбе они, вполне очевидно, бранились, и не прекратили, даже войдя в дом: кажется, дела в городе были не ахти.
— Это трусость! — втолковывал Маркус, после того, как осторожно улучил момент сказать мне, как сожалеет о Кэт. — Абсолютная трусость! О, конечно, они санкционируют ордер, вот только если арест женщины означает стычку с Пыльниками, им это неинтересно!
— Я пытался напомнить брату, — сообщил Люциус, наливая себе кофе, — о том, что случилось при последнем крупномасштабном столкновении Управления полиции с Гудзонскими Пыльниками. В больницу угодило просто какое-то неловкое количество офицеров. Детвора в Вест-Сайде до сих пор дразнит патрульных, распевая об этом песенки.
— И не будем забывать, кого обычно можно встретить у Пыльников, — добавила мисс Говард. — Множество людей с серьезными связями в этом городе любят заскочить туда за кокаином и с пиететом относятся к жизни бандитов. Придурки.
— Трусости это не извиняет, — настаивал Маркус, подойдя за порцией варева Сайруса. — Да будь оно все проклято, мы же говорим об одной женщине, которая убила массу людей, боже милосердный! А Управление не хочет вмешиваться, потому что они боятся потерять лицо!
— Управление не хочет вмешиваться, — сказал доктор, — потому что не убит пока никто из тех, кого они считают сколько-нибудь важным. Вы не хуже меня знаете, что в этом городе подобное всегда считалось за правило, Маркус, — при Рузвельте мы получили краткую передышку, но ни одна из реформ толком не прижилась.
— И каков же тогда наш ответ? — вопросил Люциус, оглядывая комнату.
Я знал, что думаю сам, и знал, что мистер Мур с Маркусом считают примерно так же: если никто не собирается браться за эту работу, только нам и остается пойти туда, вломиться в этот чертов дом на Бетьюн-стрит и сделать то, что должно. Но никто из нашей троицы не собирался подавать голос в пользу сего вывода, пока в комнате находится доктор, поскольку мы знали, как важно для него заполучить Либби Хатч живой.
И потому следующая реплика оказалась просто сюрпризом.
— Военно-морские силы, — тихо произнес доктор, и черные глаза его вспыхнули.
— Какие силы? — ошарашенно отозвался мистер Мур.
— Крайцлер, — пробормотал мистер Мур, — у вас определенно в голове что-то сместилось…
Игнорируя мистера Мура, Маркус закивал:
