— То есть, на лозунге написано 'Свободу всему'? — уточнил настырный испанец.
Барков кивнул.
— Но какой в этом смысл? Как может быть свободно все?
— Требовать свободу для чего-то одного было бы слишком эгоистично, — пояснил Кирилл.
Испанец открыл рот, но так и не нашел, что возразить. Вероятно, он думал о загадочности русской души.
— Ик! — донеслось от двери. — Ик! Ой! Тьфу! Ик! Блин! Уф-ф!
Поддерживая друг друга для равновесия, в магазин ввалились два амбала. Они были вдребезги пьяны. На широком курносом лице одного из них удивленно сверкали по-детски круглые, прозрачно-голубые глаза. Несоразмерно большие уши второго оттопыривались от черепа почти на 90 градусов, отчего его бритая голова напоминала лишенного шерсти Чебурашку.
— Мне, эт-то, ну… к-как его? — голубоглазый защелкал пальцами, мучительно борясь с алкогольными провалами в памяти. — А! Вот оно! Против бешенства!
— Не, блин, — покачал головой лопоухий. — Ну, ты, Кабан, даешь, конкретно. — Нам п-ротив этого… н-ну… этого… отморожения…
— Вы здесь и лекарства продаете? — удивленно вскинул брови испанец.
На его лице отразилась усиленная работа мысли. Видимо, он пытался сообразить, как можно что-то себе отморозить в Барселоне в конце апреля.
— Так против бешенства или обморожения? — уточнил Кирилл. — Вообще-то это книжный магазин, а не аптека.
— П-против б-бешеного от-тморожения, — внес коррективу голубоглазый.
— Н-нет! — погрозил ему пальцем лопоухий. — Б-бешенство прот-тив отморожения!
— Кажется, я понял, — облегченно вздохнул Барков. — Вам нужен фильм 'Бешеный против Отмороженного'.
— Н-ну! — радостно всплеснул руками Кабан. Его приятель, лишившись поддержки, чуть не упал. — А я т-тебе об чем, в натуре, б-базарю?
— Вот. Держите. С вас шесть евро.
— Ут-точ-ка! — ткнув пальцем в изображенную на видеокассете обезглавленную курицу с кровоточащей шеей, умиленно произнес лопоухий и обернулся к Кириллу. — Вот с-скажи мне, др-руган, как на духу, м-можно убить двух уток одним в-выстрелом?
— Можно. Если они обе будут находиться на линии огня.
— В-вот! — обернувшись к приятелю, лопоухий многозначительно поднял палец.
— Так т-то утки, — видимо, продолжая начатый ранее спор, возразил голубоглазый. — Уток м-можно, а в-вертолеты нельзя.
Он перевел мутный взгляд на Кирилла.
— В-вот объясни ему. Нельзя сбить два в-вертолета одной п-пулей. Правда же?
— Думаю, что нельзя, — согласился Барков.
— М-молодец, — кивнул Кабан и сунул в руки Кириллу десять евро. — Сдачи н-не надо.
— М-можно, — настаивал на своем лопоухий. — Ес-сли целиться между н-ними. С-совок не врет.
— В-врет, — неуверенно продвигаясь к выходу, сказал Кабан. — Он был пьян в д-дупелину, а вертолеты были м-маленькие-м-маленькие. Может, это были не в-вертолеты, а утки?
— Ут-тки? Откуда, блин, над м-морем утки?
— М-морские утки. Ч-чайки н-называются.
Парочка вывалилась из магазина.
Барков обеспокоено посмотрел на испанца. Страдальчески наморщенный лоб покупателя отражал усиленную умственную работу. На лице застыло выражение напряженного недоумения, словно он изо всех сил пытался ухватить упорно ускользающую мысль.
— Не обращайте на них внимания, — беспечно махнул рукой Кирилл. — Выпили ребята, расслабились. С кем не бывает?
Пабло Монтолио не отреагировал на его слова. Он в очередной раз прокручивал в голове услышанный разговор, из которого он, из-за нечеткой артикуляции братков понял далеко не все. Какое отношение к вертолетам имеют утки? Как можно сбить два вертолета, если целиться между ними?
На дне сознания забрезжила догадка. Так и не осмыслив ее до конца, Пабло двинулся к выходу, надеясь нагнать тех двоих и расспросить их о загадочном Совке, но неожиданно наткнулся на препятствие в виде гигантского взлохмаченного мужчины, перекрывшего своим телом дверной проем.
Вцепившись в плечи лейтенанта, гигант встряхнул его и, вперив ему в лицо горящий безумием взор, заорал жутким, неестественно-механическим голосом.
— Мне!!! Сро-чно!!! Ну-жен!!! Ки-ло-грамм!!! Ра-ди-о-ак-тив-но-го!!! Плу-то-ни-я!!!
У Пабло отвисла челюсть. Полковник Карденас предупреждал его, что русские — народ своеобразный, но лишь теперь он начал представлять всю масштабность их своеобразия.
Подошедший сбоку Кирилл прикоснулся к плечу гиганта, и тот перевел взгляд на продавца.
— Ра-ди-о-ак-тив-ный плу-то-ний се-го-дня не за-вез-ли, — чеканя слоги, объяснил Барков с таким видом, словно речь шла о сборнике кулинарных рецептов. — Следующее поступление ожидается не раньше, чем через полгода.
— А-а-а! — разочарованно прогудел амбал.
Кирилл повернулся к Монтолио. Теперь гигант не мог видеть его лицо.
— Все в порядке, — сказал Барков. — Этот человек — глухой. Он читает по губам. Парень слегка с приветом, так что не обращайте на него внимания. Уяснив, что плутония у меня нет, он немедленно уйдет.
Словно в подтверждение слов продавца, пальцы гиганта разжались. Он повернулся и вышел на улицу.
В этот самый момент на Пабло снизошло озарение. На мгновение ему показалось, что он постиг тайну загадочной русской души. Он понял, как неизвестному Совку удалось одним выстрелом сбить два вертолета.
Пьяный в дупель русский плавал в море на яхте и увидел на горизонте геликоптер. В глазах у него двоилось, и вертолетов оказалось два. От скуки мужик пальнул между ними. Пуля попала в бензобак, и вертолет взорвался. Если у Совка было ружьишко типа того, что обнаружили в брюхе акулы, он запросто мог сделать это с расстояния в два километра. Главное теперь — догнать тех двоих.
— Надеюсь, больше нам не помешают, — сказал Барков. — Какие книги вас интересуют?
Испанец не ответил. Вместо этого он выскочил из магазина, нервно огляделся по сторонам и с завидной скоростью помчался вглубь Китайского квартала.
Выйдя на улицу, Кирилл задумчиво посмотрел ему вслед и вздохнул. Он был уверен, что больше никогда не увидит любителя Достоевского в своем магазине. А жаль. Этот парень мог бы стать постоянным клиентом. Страшно подумать, что он теперь напишет о русских в своей диссертации. Как она там называется? Кажется, 'Системная трансформация и особенности идентификационных побуждений русских эмигрантов в Испании'? Вот насчет трансформации он попал в самую точку. Не всякая нация способна породить лопоухого бандита, не способного отличить утку от безголовой курицы. Что ни говори, а трансформироваться русские умеют.
В магазин Кирилл вернулся с чувством законной гордости за взрастившую его страну.
В отличие от Кирилла, Пабло Монтолио гордости не испытывал. Пьяные братки, передвигающиеся со скоростью утомленной черепахи, самым непостижимым образом исчезли, словно растаяли в воздухе. Около получаса вспотевший лейтенант носился по Китайскому кварталу. Он пробежал по Рамбле — барселонскому аналогу московского Старого Арбата, прочесал заполненную магазинами улицу Пелайо, но так и не обнаружил ни малейшего следа лопоухого и Кабана.
К полковнику Карденасу Пабло явился в самом мрачном настроении. У него появился шанс в первый
