Если эта женщина зарегистрирована в вашей картотеке, вы сразу узнаете всю её подноготную.
— Дельная мысль. Из вас мог бы выйти неплохой полицейский, — одобрительно кивнул головой Гранье.
Он затянулся и неторопливо выпустил изо рта несколько аккуратных колечек ароматного дыма.
— Если бы, конечно, вы не боялись стрелять по живым мишеням, — усмехнувшись, добавил он.
— Это кошмар! Нас всех арестовали! — простонал Эжен. — Я пропал!
— Не говори глупостей, — возразила графиня. — Нас просто попросили некоторое время не выезжать из отеля. Завтра у нас возьмут свидетельские показания, и отпустят на все четыре стороны.
— Но они же будут проверять наши документы! — свистящим шёпотом произнёс Карданю.
— Ну и что? — пожала плечами Жозефина. — Или ты чего-то боишься?
Она уже успела примириться с мыслью, что завтра, вполне возможно, её инкогнито будет раскрыто. Что ж, рано или поздно это должно было произойти. В любом случае она ничего не теряла.
Эжен смотрел на неё, нервно теребя в пальцах край одеяла.
— Я… Я должен сказать тебе одну вещь, — промямлил он. — Лучше я сам во всём признаюсь тебе. Я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала!
— В чём это ты собираешься мне признаться? — с подозрением посмотрела на него графиня.
Карданю глубоко вздохнул. В уголках его глаз блеснули слёзы.
— Франсуа Порселет не существует, — собравшись с духом, выпалил он. — На самом деле меня зовут Эжен Карданю.
— Жаль, — вздохнула Жозефина. — Тебе очень шла фамилия 'Поросёнок'. Чем ещё ты меня порадуешь?
— Я украл деньги из банковской кассы и сбежал, — выдал следующую порцию информации Эжен и с ужасом уставился на графиню, ожидая, что она, преисполнившись презрения, немедленно отречётся от него.
К его удивлению, Жужу отнеслась к столь ужасающему признанию спокойно и даже с интересом.
— Зачем ты это сделал? — спросила она.
— Я хотел уничтожить всех наследников Ренье де Монако, чтобы после смерти принца Монако вошло в состав Франции, — зажмурившись, объяснил Карданю.
Когда он открыл глаза, Жозефина смотрела на него с каким-то странным выражением на лице.
— Знаешь, поросёночек, тебе удалось-таки меня удивить, — задумчиво сказала графиня. — Давай-ка выпьем по бокалу шампанского, и ты спокойно расскажешь мне всё с самого начала.
— Ну что? — спросил инспектор Гранье в телефонную трубку. — Вам удалось идентифицировать какие-то отпечатки?
— Только одного человека, — ответил дежурный сержант. — Но вы не поверите, если я скажу вам, кому они принадлежат!
— Кому? — нетерпеливо произнёс инспектор. — Да отвечайте же, не тяните резину!
— Этот отпечаток принадлежит недавно погибшей в автокатастрофе графине Мотерси-де-Белей! — с явным удовольствием ответил сержант.
— Что? Графине Мотерси-де-Белей? — недоверчиво переспросил Гранье. — А вы уверены в том, что говорите?
— На сто процентов, — подтвердил сержант. — Отпечаток очень чёткий. Несколько лет назад графиню задержали за вождение автомобиля в нетрезвом виде и создание опасной ситуации на дороге. Тогда же у неё сняли отпечатки пальцев. Так что сомнений быть не может. Жозефина Мотерси-де-Белей жива!
— В чём дело? При чём тут графиня Мотерси-де Белей? — нетерпеливо спросил Ксавье Ледрю замершего с телефонной трубкой в руках инспектора.
— Она жива, — задумчиво ответил Гранье, аккуратно укладывая трубку на место.
— Кто? — не понял экс-легионер.
— Жозефина Мотерси-де-Белей не погибла в автокатастрофе, — объяснил Жак. — Она лишь инсценировала свою смерть.
— А кто же тогда погиб? — чувствуя, как его охватывает охотничий азарт, спросил репортёр.
Если он первым сообщит в прессу эту новость, он прославится на всю страну. Тогда уже будет неважно, что принцесса Стефания, за которой он так долго охотился, оказалась не настоящей.
— Интересный вопрос, — заметил инспектор.
— Так значит Жозефина Леклерк и есть графиня Мотерси-де-Белей? — потирая руки, воскликнул Ледрю. — Теперь понятно, почему она с такой ненавистью смотрела на Луиджи и Ивон. Её любовник изменял ей с другой женщиной! Вот вам и мотив для убийства!
— Если бы не пряди волос, я был бы в этом почти уверен, — сказал полицейский.
— Так допросите её прямо сейчас! — предложил Ксавье.
— Лучше я подожду до утра, — покачал головой Гранье. — Она никуда отсюда не денется. Мои люди следят за выходами из отеля. Мне нужно время, чтобы подумать.
— Ну, ты даёшь! — восхитилась графиня Мотерси-де-Белей. — Как только тебя угораздило додуматься до такого?
— Моя жизнь не имела смысла! — всхлипнул Эжен. — Я никому не был нужен! Никто меня не любил! Я просто хотел, чтобы люди узнали обо мне, чтобы они восхищались мной. Я хотел совершить что-либо великое и патриотическое! Я хотел, подобно Александру Македонскому, расширить границы своей страны!
— Но ведь границ уже нет, — заметила графиня. — Франция вошла в состав Объединённой Европы. Теперь она что-то вроде штата Кентукки в Америке. Неужели тебе пришло бы в голову из патриотизма расширять границы штата Кентукки?
— Да что я, псих! — возмутился Эжен. — Терпеть не могу этих янки!
— Тогда оставь в покое границы Франции и династию Гримальди, — предложила Жозефина. — Я прошу тебя об этом, как о личном одолжении. К тому же я знакома с принцессами и отношусь к ним с большой симпатией. Ты ведь не станешь убивать моих друзей?
— Ну что ты, дорогая, как можно? — воскликнул Эжен. — Я уже и сам подумывал оставить эту дурацкую затею. К тому же я выиграл в Монте-Карло такую кучу денег! После этого бы как-то невежливо убивать принцесс! Только как быть с украденными деньгами? Вдруг полиция выяснит, что у меня поддельные документы?
— А где ты их взял? — поинтересовалась графиня.
— У одного очень надёжного человека, — ответил Карданю. — Я заплатил за них двенадцать тысяч франков.
— В таком случае, если документы сделаны профессионально, тебе нечего опасаться, — успокоила его Жозефина. — К убийству ты отношения не имеешь, так что полиция не станет усердствовать, раскапывая твоё прошлое.
— Хоть бы ты оказалась права! — вздохнул Эжен.
Лука Фавроль налил себе уже пятую рюмку бренди и, не закусывая, выпил его. Сегодня даже алкоголь не приносил ему успокоения.
