IX. I MULINI
Ты, мельница, бы рада,
старушка, отдохнуть,
вечерняя прохлада
по рощам держит путь.
Все глуше и все тише
в ночи поет ручей,
а ты шапчонку-крышу
надвинешь до ушей.
Перевод Т. Сильман
X
Так чуждо всё: что ты шептала;
улыбка, полная тревог;
и чуждо всё, что ты устало
далеким взглядом колдовала;
и всё, что в мире прозвучало,
не изменит твоих дорог.
Ты — словно образ, что бросает
на алтари пустые свет,
и только руки простирает
и ветхим пламенем венчает,
и только чудо совершает,
когда чудес давно уж нет.
Перевод А. Биска
XI
Далёко город. Я один.
Ручей скользит звеня,
и нагоняет шум вершин
истому на меня.
Весь лес — во сне, весь мир — вовне,
а на сердце светло.
И одиночество ко мне
кладет на грудь чело.
Перевод С. Петрова
XII
Люблю позабытых в сенях Богородиц,
которые кротко кого-то ждут,
люблю, как в венках и мечтах на колодец
русые девушки тихо идут.
Люблю, когда дети глазами ширяют
изумленно на звездную высоту,
и дни, когда песней они одаряют,
и ночи, когда бывают в цвету.
Перевод С. Петрова
XIII
Как часто в смене душных будней
мечтаю о блаженном сне:
пусть поцелуем непробудным
он лоб тихонько тронет мне.
И звездный свет пускай струится —
он от дневных свободен пут,
и новым зыбкие границы
пускай в сказанье перейдут.
Перевод Т. Сильман
XIV
И разве то зовете вы душой,
что в вас звенит так тонко и неровно,
чтоб смолкнуть, как бубенчик шутовской?..
Что славы ждет с протянутой рукой?..
Что смерть приемлет в тусклой мгле часовни?
Душа ли это?
