и вокруг летали и кричали,
и домой с закатом возвращались,
и под арками бровей стихали,
наспех коротая ночь.
Перевод В. Летучего
III. ИЕРЕМИЯ
Был я нежен, как весной пшеница,
только ты, неистовый, обрек
сдержанное сердце звонко биться
и наполнил лютой страстью впрок.
Распалял не ты ли непрестанно
с малых лет мои уста — и вот
источает рот мой, точно рана,
за одним другой злосчастный год.
Я кричал о бедах, но не ты ли —
измыслитель кар и бедствий злых?
Уст моих они не умертвили —
сможешь ли ты успокоить их,
если нас, как пустотелый колос,
носит вихрь, и наш удел печален,
и беду преодолеть нет сил?
Я теперь хочу среди развалин
наконец-то свой услышать голос,
голос мой, что прежде воем выл.
Перевод В. Летучего
III. ИЕРЕМИЯ
Некогда я был нежней пшеницы,
ты ж, безумный, обронил слова,
что сумели в сердце мне вонзиться,
и оно теперь как сердце льва.
Рот мой стал кровоточащей раной —
прежде это был ребенка рот,-
бедствия пророча неустанно,
ужас сеет он за годом год.
Я — глашатай черного и злого,
всех тобою созданных скорбей —
не снести мне жребия такого,
ты меня оставь или убей.
Но когда, на голых скалах стоя,
бедами и разрушеньем сыты,
мы стопы направим в пустоту,
я, тобой разрушенный, разбитый,
исцелюсь от бешеного воя
и свой прежний голос обрету.
Перевод Т. Сильман
IV. СТРАШНЫЙ СУД
От гниющих ран и страха мучась,
копошатся, исходя в проклятьях;
на клочке земли иссохшей скрючась,
сбились ~ и нет мочи оторвать их
от любимых саванов без плетки.
Но слетают ангелы и лишку
масла подливают в сковородки
и влагают каждому под мышку
перечень того, что в жизни прежней
он не осквернил и где хранится,
может быть, тепло души прилежной,
и Всевышний пальцы не остудит,
если вздумает листать страницы,-
и по справедливости рассудит.
Перевод В. Летучего
V. АЛХИМИК
Он странно улыбался и скорей
отставил колбу в испареньях смрада.
Теперь-то он уж точно знал, что надо,
