Нет, я не из камня башню строю —
из живого сердца моего:
есть еще и боль, и мир покоя
там, где нет, казалось, ничего.
Есть еще песчинка в сверхвеликом,
на краю застывшая на миг,
и последнее: печальный лик
с навсегда окаменевшим вскриком
над неутоленной пустотой,
что к себе неумолимо тянет,—
и сейчас он тихо в дали канет,
примирясь с блаженной тишиной.
Перевод В. Летучего
XV. ПРИЗВАНИЕ МАГОМЕТА
Он ангела, кто легкими стопами
и узнанный явился — как никто,
прямой и светлый, весь окутан в пламя,-
просил, не притязая ни на что,
его оставить тем, кем подвизался:
проторговавшимся купцом; и он
читать не мог и вестью был смущен,
под коей и мудрец бы надорвался.
Но ангел всучивал силком почти
исписанный листок и, ясновзорый,
не уступал и требовал: прочти.
И он прочел ~ и ангел пал без сил.
А он теперь уже был тем, который
постиг, и следовал, и совершил.
Перевод В. Летучего
XVI. ВСТРЕЧА В КАШТАНОВОЙ АЛЛЕЕ
Вход в старый парк зеленой темнотой
его облег, как плащ, прохладой вея,
как вдруг вдали, в другом конце аллеи,
что в этот час была совсем пустой,
в зеленом солнце, как в листве зеленой,
фигурка белым огоньком
зажглась и долго отдаленной
казалась, проходя по затененной
дорожке, прежде чем потом
обдало нестерпимым светопадом
ее бесшумные шажки.
И тени сразу стали глубоки,
открытые глаза качнулись рядом,
и, наконец, обрисовался лик
и, как картина, замер в ожиданье
на миг немого противостоянья:
и вечным стал, и сгинул в тот же миг.
Перевод В. Летучего
XVI. ВСТРЕЧА В КАШТАНОВОЙ АЛЛЕЕ
В аллее затаилась глубина;
он шел, — вокруг все тускло зеленело,
прохлада в мглистый плащ его одела,
как вдруг на том конце, как из окна,
откуда-то из пламенного лета
фигура женская взялась,
вся солнечными бликами одета,
гонимая вперед волнами света,
и, вся переливаясь и светясь,
она несла с собою брызги эти,
плыл в белокурых всплесках каждый шаг…
И вдруг, как будто канув в полумрак,
глаза возникли, словно на портрете,
и ожили, вплоть до дрожанья век,
черты лица, как будто вновь рождались…
В тот миг они друг с другом поравнялись,-
все стало вечным, и ушло навек.
Перевод Т. Сильман
