своей возлюбленной излился бог.
И испустил самозабвенный крик,
и явь перерожденья превозмог.
Перевод В. Летучего
XXI. ПЛАЧ ПО АНТИНОЮ
Разве вифинского юношу вы понимали?
(Тело его возвращать так не хотела вода…)
Я его нежил; и все-таки грузом печали
отяготили мы сердце его навсегда.
Кто умеет любить? И кто может? Не знаю.
Я и сам бесконечную боль причинил.
Стал он одним из бессчетных богов, и взываю
тщетно к нему, оглашая рыданьями Нил.
Безумцы, как вознести его к звездам посмели,
чтобы я вас умолял: покажите его?
Быть просто мертвым он жаждал — и был он
у цели.
И может быть, не случилось бы с ним ничего.
Перевод В. Летучего
XXII. СМЕРТЬ ЛЮБИМОЙ
Он знал о смерти то, что знает каждый:
она придет и в тьму низвергнет нас.
Когда из жизни вырвана однажды —
нет, бережно изъятая из глаз,-
любимая ушла к теням безвестным,
он ощутил и благость, и покой
их девичьих улыбок, роем тесным
парящих вместе с пустотой.
И с мертвыми тогда сроднился он
своей любимой ради; с каждым разом
он меньше верил слухам и рассказам,
потусторонним краем восхищен:
и ощупью прокладывал сначала
путь, где идти любимой предстояло.
Перевод В. Летучего
XXIII. ПРОКАЖЕННЫЙ КОРОЛЬ
Был лоб его проказой изъязвлен.
Когда она взгнездилась под короной,
казалось, что владычествовал он
над жутью, им же в подданных вселённой,
взирающих со страхом на того,
кто ждал расправы, но не оказалось
отважного средь них ни одного:
неприкасаемей, чем божество,
он становился, и передавалось
всем новое достоинство его.
Перевод В. Летучего
XXIV. МЮНСТЕРСКИЙ КОРОЛЬ
Он был обрит; и стала
корона велика,
и уши отгибала,
куда издалека
вливался рев гнусавый
голодных. Жар допек.
Он на ладони правой
сидел и изнемог,
гадая, в чем причина
его вражды с собой:
воздержанный мужчина,
в постели — никакой.
Перевод В. Летучего
XXV. МАРИЯ ЕГИПЕТСКАЯ
