– Я хорошо позабочусь о ней, – пообещала Сесилия.
– Лучше бы ты как следует присмотрела за собой, – прошептал в ответ Ян.
Вскоре начался фильм, и Сесилия отклонилась назад, а ее голова устроилась на его плече. Ян обвил рукой ее талию – Сесилия не протестовала. Он понятия не имел, о чем фильм, который они смотрят. Ян думал только о своей жене, вспоминал первые дни их отношений и наслаждался их близостью.
Когда закончился фильм, они медленно вышли из кинотеатра, но Ян не был готов оставить ее.
– Я хочу поехать домой с тобой, – сказал он, стоя рядом с ее машиной.
Ян вновь поцеловал ее – его губы стали требовательными и жаркими.
Глаза Сесилии были закрыты, когда она прервала поцелуй и наклонила голову.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– А я думаю. Сесилия, мы женаты. Прошли месяцы с того момента, когда мы занимались любовью.
– Мы разводимся.
– Хорошо, разведись со мной позже, но люби меня сейчас. Ты нужна мне.
– Ян…
Сесилия не сказала «нет», но и не сказала окончательное «да». И Ян поехал вместе с ней. Добравшись до ее дома, он быстро вылез из машины и открыл дверцу перед ней.
Ян ждал в коридоре, пока Сесилия открывала входную дверь. Справившись с замком, она обернулась. Этого приглашения ему хватило. Сесилия ждала его сразу за дверью. Он закрыл дверь ногой и потянулся к жене. Она же с готовностью прижалась к Яну, обняв его за шею.
Ян приподнял Сесилию так, что ее ноги оторвались от пола, и они целовались с такой страстью, что мог настать конец света, а они и не заметили бы этого. Он снял с нее свитер, затем лифчик, целуя каждый раз, когда убирал новый слой защиты. Казалось, ее грудь трепещет в его руках.
– Не заставляй меня ждать, – простонала Сесилия. Даже в темноте у Яна не возникло проблем с поиском кровати. Не размыкая объятий, он привел жену в комнату. Осторожно уложил на кровать, лег сверху и все время медленно целовал ее. Он растягивал каждый поцелуй, пока, наконец, не понял, что сейчас взорвется. Кровь стучала в его голове, когда Ян отстранился и торопливо снял свою одежду. В это время Сесилия сняла брюки.
Прошло очень много времени, слишком много, и Ян так ждал этого момента! Он молился, чтобы Сесилия была в таком же состоянии. Он видел ее глаза в тусклом свете луны, пробивающемся через задернутые шторы. Сесилия мягко улыбнулась и протянула к нему руки. Ян почувствовал всеобъемлющее облегчение и оказался на коленях возле нее.
Сесилия вновь обвила руки вокруг шеи мужа, и они слились в поцелуе, пока не стали задыхаться. Тогда Ян вошел в нее. Медленно, двигаясь очень медленно, опасаясь причинить боль. Когда он остановился, Сесилия застонала, желая, чтобы Ян продолжил.
– Сесилия… – Ян прошептал ее имя, когда понял, что он наделал. У него не было с собой презерватива. – Я не… я должен… – Нет. – Ее руки теснее прижали его. – Не останавливайся. Не сейчас… Все в порядке… в это время я не могу забеременеть.
Господи, прости его за слабость, но Ян сделал так, как она просила, и выплеснул свои жизненные соки в Сесилию. После он стиснул ее в объятиях и непрерывно целовал. Может, сейчас это безумие с разводом закончится. Может, сейчас они смогут вернуться к своему браку. Но Ян боялся высказать это вслух, боялся, что Сесилия откажет ему.
Спустя несколько минут Ян встал и отыскал свою одежду. Сесилия села на кровати, обхватив колени руками, и наблюдала за тем, как он одевается. Ян молчаливо умолял ее заговорить, попросить его остаться на ночь.
Но она молчала.
Это было сумасшествие, идиотизм! Они только что закончили заниматься любовью. Она должна была понять, что Ян испытывает к ней. Он не старался скрывать своих чувств. Ждал, когда Сесилия скажет хоть что-то, чтобы остановить его. Одно слово, требовалось только одно слово. Одно чертово слово. А она не была готова дать ему даже это. И он ушел.
У Грейс было превосходное настроение. Сейчас она смотрела на мир через розовые очки, и все по той причине, что она скоро станет бабушкой. Новость стала именно тем взрывом, в котором нуждались ее жизнь и ее брак. Настроение Дэна тоже поднялось, и у них произошел замечательный разговор, в котором они предавались воспоминаниям о первых годах своего брака. А также о тех временах, когда их дочери были маленькими. С того момента, как позвонила Келли, в Грейс вновь разгорелась любовь к мужу. Плохие времена, которые они пережили совсем недавно, заволокли серой пеленой ее взгляд на проведенные вместе с ним годы. Может, она и не всегда получала от Дэна то, что хотела, но она действительно любила его.
Они были практически подростками, когда поженились. Настолько молодыми… Не имело значения то, что они жили у черты бедности, – все равно были счастливы. Вьетнам перетряхнул их жизни, но выжили и они, и их брак.
Вечер среды был предназначен для занятий аэробикой, и Грейс поторопилась домой из библиотеки. К ее удивлению, дом был темен и тих.
– Дэн? – позвала Грейс.
Он почти всегда приходил домой до нее.
Но сейчас тишина.
Первое, что делал ее муж, возвращаясь с работы, – включал телевизор. Дэн принимал душ и переодевался, но телевизор все это время обычно был включен, несмотря на то что он не смотрел его.
Этим утром он ничего не говорил о том, что задержится. Грейс проверила календарь, чтобы убедиться – на сегодня не было назначено встречи с дантистом или другим врачом. Там не было никаких отметок. Вытаскивая из холодильника запеканку, она быстро накрыла ее крышкой и поставила разогревать. Затем собрала одежду и обувь для тренировки.
Неожиданно раздался звонок телефона, и Грейс подняла трубку, ожидая услышать голос Дэна. Но ее ждало разочарование – ей хотели задать несколько вопросов для социологического опроса, и Грейс быстро избавилась от звонившего. Она решила проверить автоответчик, но на нем тоже не было никаких сообщений от Дэна.
Когда тридцатью минутами позже звякнул таймер печки, Грейс вытащила еду и поставила на стол остывать. Вечер среды всегда был для Грейс сумасшедшим. Дэн не возражал против ее занятий аэробикой, но не любил ждать, когда она вернется, чтобы поужинать. Поэтому после работы она торопилась домой, где оставляла еду на столе, а затем так же быстро выбегала за дверь, чтобы встретиться с Оливией в семь часов в классе аэробики.
Когда стало понятно, что Дэна не будет, Грейс решила поесть в одиночку. Она поела запеканку, которая была любимым блюдом мужа, но не ее. Грейс всегда выбирала еду, которую он любил, потому что оставляла его на весь вечер. По средам она делала это почти бессознательно.
Сидя за столом и глядя на пустующее место перед ней, Грейс проигрывала в голове утренний разговор, пытаясь понять – может, она что-то пропустила. В обычное время зазвонил будильник. Дэн сделал кофе и собрал ланч, сама Грейс сходила в душ и оделась. Они оба позавтракали тостом и клубничным джемом. За столом Грейс составляла список дел на день, а Дэн читал газету Бремертона. Проведя вместе тридцать пять лет, они установили удобный для обоих ритуал.
Грейс не могла вспомнить, что Дэн упоминал о чем-то необычном этим утром. Она поцеловала его на прощание у двери, так же как и обычно, сказав, что приготовит на ужин. Держа в руке термос и ланч, муж направился к своему грузовику и выехал с подъездной аллеи. Часом позже, закончив мыть кухонную стойку, Грейс и сама уехала в библиотеку. Утро прошло так же, как обычно. Но где же Дэн?
– Ты слишком сильно волнуешься, – сказала себе вслух Грейс.
Просто дом кажется слишком пустым. Без мужа любая вещь виделась неправильной. Он должен был сидеть перед телевизором, пить кофе и смотреть новости.
Грейс не уезжала так долго, как только могла. До того как отправиться на занятия, она написала записку и оставила ее на кухне, куда Дэн обязательно заглянет, когда вернется домой через заднюю дверь.
Несколькими минутами позже, въезжая на парковку у тренажерного зала, Грейс заметила, что Оливия
