меня бесили маги, магия, колдовство и подобная прочая хрень!
Ну да, для всех окружающих я был магом, и магом нехилым, но я-то знал, что к магии не имею никакого отношения. Я — прагматик до мозга костей и даже свои открывшиеся способности управлять металлом без всяческих сомнений списал на неведомый новейший наночип, вживленный мне в мозг учеными.
Меня вообще до икоты изумляли обычные для местных предметы обихода, будь то метлы дворников, подметающие плац без чьей-либо помощи и контроля, и выглядевшие так, будто ими орудуют невидимки, и заканчивая левитирующим кухонным столом — не дождавшись меня к обеду, ведьма выслала мне во двор уставленный снедью стол, который плыл по воздуху под конвоем лакеев. (Хотя надо признать, небольшой перекусон пришелся весьма кстати.)
В общем, то ли из-за обстановки, то ли из-за того, что ни черта не смыслю в магии, но ответы, как это уже бывало, когда я над чем-то надолго задумывался, в голову не приходили.
Я в очередной раз глубоко вздохнул и попробовал подойти к проблеме с другой стороны. Если я не вижу внутри големов магических процессов и не могу понять принцип их действия, то, возможно, стоит обратиться к тому, что в них сидит.
Я закрыл глаза и сосредоточился. Внутри каждого из пяти големов ожидала моих приказов не до конца понятная субстанция — или энергия? — которая все же обладала зачатками разума. Возможно, эта энергия, распознаваемая мной как розовое марево, была даже умнее меня. Но мы с ней обитаем в настолько различных уровнях бытия, что едва можем войти друг с другом в контакт.
Резануло болью. Перед глазами вспыхнуло ярко-красным, ударило звуком, гулом, эхом, воем… будто ветер из мира духов засквозил в голове. Я не выдержал — упал, но через мгновение поднялся, утирая рукавом кровь, хлынувшую из носа, и стараясь придать себе уверенный вид. Не хватало еще, чтобы слуги бросились мне помогать.
Боль… Она прошла, не оставив и следа. Хотя нет, вон сколько крови на рукаве. С этим надо поосторожней: если бы попытался углубиться в розовый туман, возможно, просто бы сдох. А это было бы фатально — бронекостюма-то на мне нет, оживлять некому.
Еще через десять секунд я полностью оправился от шока и привел мысли в порядок. Общение с миром духов (фантазии не хватает подобрать другое определение тому, что со мной говорило) все же оставило в моем сознании нечто, что с трудом можно перевести в мысли и слова.
Немного поскрежетав извилинами, я поднял наверх следующую фразу: «Модуль (не уверен, что „модуль“) управления (не уверен…) взят под контроль и изменен; модуль (…) ориентирования в пространстве взят под контроль и оставлен без изменений; координационно-двигательный модуль стерт…»
Над тем, что все это значило, я размышлял минут пять, после чего пришел к неоднозначным выводам. Во-первых, при желании я могу извлекать информацию из этой субстанции. Во-вторых, как и предполагалось с самого начала, систему управления големом и то, что я называю глазами, хотя их и не обнаруживаю, эта субстанция захватила и взяла под контроль. И, в-третьих, эта розовая хрень уничтожила все лишнее, по ее мнению. В големах была магическая система, позволяющая этим стальным истуканам ходить — теперь ее там нет, поскольку то, что я в них вселил, взяло и решило, что ей это не нужно, а раз не нужно, то пусть и не болтается… Нет, ну это уже бред! В конце концов, кто здесь главный, я или субстанция, которую из себя выплескиваю?!
Ладно, замнем для ясности. Все это второстепенно — еще разберусь. Сейчас главное — понять, как устроен «модуль управления», будь он неладен. К разгадке этого вопроса я нисколько не приблизился — ведь «розовый туман» выдал какую-то ерунду, а прикладываться к нему вновь, помня о засохшей крови над губой, я не спешил.
Ай, да ладно, черт с ним! Зачем разбирать космический корабль, пытаясь понять его устройство, если можно узнать все что нужно у инженера. Вон сколько магов было на площади, пойду, найду кого-нибудь помозговитее, и пускай объясняет, а лучше показывает. Вдруг я смогу повторить его хитрые пассы руками и все же изготовить такой модуль. И тогда от сотворения армии… млин, меня все равно будет отделять пропасть! Где в этом городке, построенном из камня и дерева, найти столько железа? Если отобрать у солдат все кольчуги, собрать все оружие, неполные латы, то, наверное, металла хватит только на одного голема. Эх, черт! Надо взять на заметку, что первым делом необходимо будет захватывать рудники…
— Господин мастер, — боязливо окликнули меня из-за спины. — Хозяйка спрашивает, не угодно ли вам принарядиться?
Я оглянулся и увидел слугу в новенькой, с иголочки ливрее и до блеска начищенных туфлях с белыми бантиками на носках, перевел взгляд на висевшие на мне лохмотья, остатки некогда удобного костюма десантника, и проворчал:
— Хорошо, хорошо, переоденусь. Но передай своей хозяйке, что если она меня и дальше будет допекать, я рассержусь!
Слуга все понял, мгновенно исчез в доме, но ему на смену явились сразу четверо лакеев. Нет, ну это уже идиотизм! Я и сам мог войти в дом и переодеться там, где это полагается делать. Зачем же тащить ширму и закрывать меня от посторонних взглядов? Неужели они решили, что мне невозможно оторваться от големов? Впрочем, хорошо. Сейчас переоденусь и пойду на площадь искать мудрых магов.
Один из лакеев, по-видимому, старший, помог мне скинуть прилипшие к телу лохмотья и облачиться в шелковую рубашку и плотные коричневые штаны. Я бы не отказался помыться, но, похоже, здесь это не принято. Учитель истории рассказывал мне, что в Средневековье мылись только по праздникам, да и то с оговорками. Признаться, до сего момента я думал, что он преувеличивает.
— Лохмотья немедленно сожгите, — велел я. — Приду, проверю!
Старший лакей низко поклонился и подал своей команде знак ретироваться.
Когда ширму убрали и я вознамерился отправиться в сторону замковых ворот, вниз, в город, то наткнулся взглядом на Альфонсия с учеником. Они делали вид, что просто затесались в кучку бездельничающих солдат, которые в свою очередь делали вид, что увлеченно играют в кости. Остальные зрители притворялись, что подбадривают их криками и комментариями, но я отчетливо понял, что вся мизансцена создана лишь для одного зрителя — меня.
Все собравшиеся здесь следили за мной исподтишка. О том, что я устроил тут бучу, убил их товарищей и их капитана, они, похоже, забыли. Следили и ждали… Ждали чего-нибудь этакого, захватывающего — не зря же «мастер» столько времени торчит у своих големов?
Мне стало совестно разочаровывать их и вот так вот просто уйти на прогулку. Я поманил пальцем одного паренька — ученика Альфонсия. Еще издали я заприметил в его руках то ли дудку, то ли свирель и решил усилить с помощью нее театральный эффект.
Поняв, что от него требуется, юноша молча протянул мне инструмент и отошел на безопасное расстояние. Игра в кости прекратилась, и даже стражники на стене перестали прохаживаться и вытянули шеи, пытаясь лучше рассмотреть готовящееся представление.
А я мысленно пожал плечами. Нет, я не гнушаюсь развлекать простой люд, тем более что это должно принести пользу и мне: может быть, пойму наконец, на что годится субстанция, которую я вдыхаю в металл, как ей управлять и насколько хорошо она может освоиться в своей железной «плоти».
Приложив дудку к губам, я сделал пробный выдох, а потом почти сразу заиграл. Причем заиграл как бог! А почему, собственно, «как»? Для некоторых местных я и есть бог. Хы!..
Я вырисовывал в воздухе звуки из балета «Лебединое озеро», и хотя одинокая дудка не шла ни в какое сравнение с целым ансамблем, который, по замыслу творца, должен был исполнять эту мелодию, но гений Чайковского вкупе с моим абсолютным слухом оказали магическое действие не только на людей… Мои големы заплясали, как настоящие балерины! Ну ладно, вру — не как балерины, а как големы, мечтающие таковыми стать.
Мотив, под который танцуют маленькие лебеди, незамысловат, но от этого особенно западает в душу.
Мои големы, предварительно воткнув перед собой в землю мечи-рельсы, пытаясь держать друг друга за руки, синхронно под музыку поднимали и сгибали в коленях ноги, выплясывая так, что сотрясался сам замковый утес. Грохот, издаваемый железными истуканами, стоял относительно слабый — он не забивал музыку, а наоборот, придавал ей такт и некий шарм. Но когда с «маленьких лебедей» они перешли на
