компании не платят ни гроша. Нас вышвырнули из Загроса… одного из наших механиков несколько дней назад убили террористы, а юный Скот Гаваллан избежал смерти лишь каким-то чудом. Так что мы уходим.
– Когда?
– Скоро. Точно не знаю.
– Я… я буду скучать… буду скучать по тебе, Жан-Люк, – сказала она, теснее прижимаясь к нему.
– А я буду скучать по тебе,
– Не знаю. – Она постаралась, чтобы голос не выдал, насколько ей плохо. – Я дам тебе адрес в Бейруте.
– Меня ты можешь разыскать через Абердин.
Они сидели на диване, она полулежала в его объятиях, часы на каминной полке отсчитывали секунды, их тиканье, обычно чуть слышное, сейчас казалось очень громким, они оба ощущали течение времени и осознавали, что их отношения закончились – не по их воле.
– Давай займемся любовью, – шепнула она, не испытывая желания, но зная, что от нее ждут постели.
– Нет, – галантно отказался он, притворяясь сильным за них обоих, зная, что от него ждут постели, после чего они оденутся и будут французами, разумными людьми, чья связь подошла к концу. Его взгляд упал на часы. Оставалось сорок три минуты.
– Ты не хочешь меня?
– Хочу больше, чем когда-либо. – Его ладонь накрыла ее грудь, губы легко коснулись шеи; ее духи были легкими и приятными; он был готов начать.
– Я рада, – пробормотала она тем же нежным голосом, – и я так рада, что ты сказал нет. Я хочу тебя на много-много часов, мой дорогой, а не на несколько минут, сейчас – нет. Делать это наспех – это все бы только испортило.
Секунду он сидел озадаченный, не ожидая такого гамбита в партии, которую они разыгрывали. Но теперь, когда это было произнесено, он тоже был рад. Как отважно с ее стороны отказаться от такого удовольствия, подумал он с глубокой любовью. Гораздо лучше повспоминать чудесные былые времена, чем торопливо возиться на простынях. Мне это безусловно сэкономит много сил и пота, а я даже не посмотрел, есть ли в ванной горячая вода. Теперь мы можем просто сидеть, болтать и наслаждаться вином, немножко поплакать и расстаться счастливыми.
– Да, согласен. Я тоже так думаю. – Его губы опять щекотнули ее шею. Она чуть заметно задрожала, и он почувствовал искушение разжечь ее по-настоящему. Но решил не делать этого. Бедняжка, зачем ее мучить?
– А как вы будете все уезжать отсюда, дорогой?
– Улетим все вместе. Вина?
– Да-да, пожалуйста, оно такое чудесное. – Она пригубила вино, вытерла щеки и принялась легко болтать с ним, нащупывая план этого их удивительного «ухода». И «им», и «Голосу» все это будет очень интересно, возможно, даже позволит мне выяснить, кто «они». Не зная этого, я не смогу защитить своего сына. О Боже, помоги мне загнать их в угол.
– Я так люблю тебя,
Аэропорт Тегерана. 18.05. Джонни Хогг, Петтикин и Ноггер тупо смотрели на Мак-Айвера.
– Вы остаетесь, то есть вы с нами не летите? – промямлил Петтикин.
– Нет, не лечу, я же уже сказал, – оживленно ответил Мак-Айвер. – Завтра я должен сопровождать Киа в Ковисс. – Они стояли рядом с его машиной, подальше от посторонних ушей, 125-й расположился на бетонной площадке, рабочие загружали в него последние из ящиков; неизбежная группа «зеленых повязок» наблюдала за ними. И мулла.
– Этого муллу мы никогда раньше здесь не видели, – заметил Ноггер; он нервничал и, как и все остальные, старался не показывать этого.
– Хорошо. Все остальные готовы к посадке?
– Да, Мак, кроме Жан-Люка. – Петтикин был очень обеспокоен. – А ты не думаешь, что, может быть, было бы лучше просто плюнуть на этого Киа?
– Это было бы полным сумасшествием, Чарли. Ничего страшного не стряслось. Ты сможешь подготовить все в аэропорту Эль-Шаргаза вместе с Энди. Я буду там завтра. Я прилечу на 125-м из Ковисса с последними из наших ребят.
– Но, черт меня побери, у них-то у всех есть разрешение, а у вас нет, – заметил Ноггер.
– Черт меня побери, Ноггер, – в тон ему произнес со смешком Мак-Айвер, – у нас ни у кого нет разрешения лететь отсюда. Как мы можем быть спокойны за наших ребят из Ковисса до тех пор, пока они не окажутся в воздухе и за пределами воздушного пространства Ирана? Ладно, не из-за чего тут переживать. Все по порядку, сначала нам нужно поднять в воздух эту часть представления. – Он обернулся на такси, с визгом затормозившее рядом. Жан-Люк выбрался из машины, протянул водителю вторую половину стодолларовой бумажки и направился к ним с чемоданом в руке.
–
Мак-Айвер вздохнул.
– Очень с твоей стороны смело вот так объявить всему миру, что ты собрался в отпуск, Жан-Люк.
– Что?
– Ничего. – Мак-Айверу нравился Жан-Люк, его способности пилота, его качества повара, его постоянная целеустремленность.
Когда Гаваллан рассказал Жан-Люку про «Шамал», тот сразу ответил:
– Что до меня, так я обязательно поведу один из 212-х из Ковисса. При условии, что получу место на рейс в среду до Тегерана и смогу провести в Тегеране пару часов.
– Это еще зачем?
–
Мак-Айвер ухмыльнулся, глядя на француза.
– Ну, как Тегеран?
–
– Хорошо. – Позади него Мак-Айвер увидел, как Джоунз, второй пилот самолета, бегом спустился по трапу и направился к ним. Ящиков на бетоне уже не осталось, и их иранские наземные рабочие шагали назад к конторе. – У вас на борту все готово?
– Все готово, капитан, дело только за пассажирами, – спокойно ответил Джоунз. – Служба управления полетами нервничает, говорит, мы и так тут пересидели лишнего. Так что давайте побыстрее, хорошо?
– У вас по-прежнему есть разрешение на промежуточную посадку в Ковиссе?
– Да, с этим никаких проблем.
Мак-Айвер сделал глубокий вдох.
– Хорошо, поехали, все делаем в точности, как планировали, только я заберу бумаги, Джонни. – Джонни Хогг протянул их ему, и они втроем, Мак-Айвер, Хогг и Джоунз, пошли вперед, по направлению к мулле, надеясь отвлечь его внимание. Оба механика еще раньше проскользнули в самолет под видом рабочих. – Добрый день, ага, – сказал Мак-Айвер, с большой помпой протягивая мулле декларацию грузов и пассажиров; они втроем встали так, чтобы закрыть от муллы трап самолета. Ноггер, Петтикин и Жан-Люк быстро поднялись по трапу и исчезли внутри.
Мулла пролистал декларацию, было видно, что дело это для него новое.
– Хорошо. Теперь инспекций, – сказал он с тяжелым акцентом.
– В этом нет нужды, ага, все… – Мак-Айвер замолчал. Мулла и двое «зеленых повязок» уже направлялись к трапу. – Как только поднимешься на борт, запускай двигатели, Джонни, – тихо произнес он и
