что мне, всякий раз, приходилось рассыпаться в извинениях, и поправлять нанесенный ущерб, залечивая ожоги, приводя в сознание и останавливая кровь. Нужно отдать должное хомисиду, он ни только молча терпел мои издевательства, но и ни разу не высказался за прекращение тренировок.
В целом, я быстро схватила все правила, разучила возможные уразы и приемы защиты, но мне никак не поддавался наклонный секущий удар по корпусу. Как только дело доходило до него, я терялась и моментально сдавала позиции. Веснушка ругался, психовал, но толком объяснить, в чем моя ошибка, так и не смог.
Глава 35
К концу второй недели от моего возрождения в образе Хранительницы, произошли два события, в значимости которых сомневаться не приходилось. Во-первых, ушел Адрена. Зов доконал его, и, наконец, сорвал с места, вынудив тронуться в путь. Врата Памяти приоткрылись, и замерли в ожидании новой души. Последние дни старец уже совсем ничего не соображал, был не в состоянии ответить на самый простой вопрос. Он даже на собственное имя перестал откликаться, тенью сидел в углу, отказывался от еды, и только губы беззвучно шевелились, ведя понятный только ему диалог с невидимым собеседником.
Во-вторых, Саша, несколько последних дней ходивший мрачнее тучи, принес радостное известие. Советники приняли решение. Я чуть в обморок не свалилась от ликования, как услышала. Наконец — то! Но оказалось, рановато еще чемоданы одежкой забивать. Решение-то они приняли, вот только касалось оно ни времени отправления в путь, а согласия кланов принять участие в походе на светлых. Ирдрая убедил союзников выступить на стороне Весенней ночи в борьбе со светлыми кланами.
Именно это дополнение — в войне — повергло меня в шок. Обращаясь за помощью к венскому совету, мы планировали заручиться содействием небольшого отряда, чтобы прорваться через заслон, охраняющий ковчег. И только! Но Ирдрая, в угоду себе, раздул идею до глобальных военных действий, и собирался нанести удар по городу Мариел, являющемуся столицей светлых кланов. Получалось, что мы перехитрили сами себя, и попали в ловушку, цепкие щупальца которой, обвили нас стальным кольцом. Теперь мы не имели возможности отказаться, так как знаменосцем должна была выступать я — собственной персоной. Незаметно улизнуть из Венса, в свете последний событий, стало невыполнимой задачей. Глава совета перестраховался со всех сторон. Все входы и выходы из города для нас были перекрыты. Сторожевым наказали дальше внутренней стены не выпускать, объяснялась это, естественно, заботой о моей безопасности. Переместиться тоже не могли, коридоры работали в одном направлении — на вход, и я оказалась подвержена воздействию дуамита в той же мере, что и Саша с Колей.
Пока мужчины корпели над разработкой стратегии и созывали ополчение, я с головой окунулась в тренировки. Веснушка вжился в роль преподавателя и гонял меня по полной программе. Я, в какой-то мере, одолела страх и справилась с сущностью. Она прекратила бесконтрольно выстреливать из меня при малейшей опасности, так что у наставника появился шанс дожить до глубокой старости в относительно целом виде. Если раньше, я по большей части, латала учителя, то сейчас приходилось зализывать свои собственные раны. Хорошо хоть помощь со стороны не требовалась.
Для занятий мы облюбовали пустующий зал рядом с престолом. В тренировочную хомисидов я соваться не хотела, больно много глаз, да и чем меньше народа знает об этом, тем лучше, тем более, что я скрывала тренировки от Саши. Всем кто был в курсе происходящего, т. е. нескольким из прирученных мной ребятишек, строго настрого было запрещено даже заикаться об этой маленькой тайне в присутствии Саши или Коли. Зачем их напрасно растаивать, решила я для себя, так как знала наперед, что мужчины будут против, а я в любом разе стану заниматься. Так что проще обойти стороной бессмысленные препирания, храня секрет, чем разругаться в пух и прах из-за того, что должна делать женщина, а что нет.
Ежедневно я уделяла несколько часов на отработку стоек и ударов, повторяя одни и те же движения до дрожи в руках и ногах. Затем около часа длился спарринг, выливающийся в насилие над организмом. И хоть Веснушка, изначально бился в пол силы, постепенно наши схватки становились все более ожесточенными и похожими на настоящие.
Сегодня я вообще была в ударе, и даже некоторое время заставляла Веснушку отступать, что радовало несказанно. В итоге, конечно, продула, теоретически оставшись без руки и со вспоротым боком, но похвалу тренера все-таки заслужила.
— В следующий раз возможно выживешь. — Веснушка стоял, опираясь на деревянный меч, и смотрел на меня. Я с удовольствие заметила, что дыхание парня немного сбилось — самая лучшая похвала.
— Спасибо, — выдохнула я, стараясь отдышаться. В боку кололо, а руки сотрясала дрожь остаточного напряжения, но, не смотря на это, я была счастлива.
— Не забывай про ноги, — напомнил напоследок Веснушка. — Ты сосредотачиваешься на руках и корпусе, и потому не успеваешь уворачиваться.
Я кивнула, давай понять, что замечание принято к сведению, и прислонилась к стене, ища опоры для избитого тела. Представляю, как бы я выглядела, если бы ежедневно не избавлялась от синяков. Спелая слива и та, наверно, позавидовала бы моему окрасу. Представив раскланивающейся фрукт, отдающий мне пальму первенства, я усмехнулась и прикрыла глаза.
— Что-то забыл? — отреагировала на повторный хлопок двери, не удосужившись посмотреть. Решила, что Веснушка вернулся, а зря.
— Чем вы тут занимались? — в любимом мной хрипловатом голосе сквозило удивление, и что-то еще…
Мысленно застонав, оттого что меня застали в таком виде на месте преступления, я обратилась к сущности, и направила ее к ноющим местам моего бедненького разбитого тела, чтобы хоть как-то скрыть следы пропущенных ударов.
Слишком чувствительная кожа всегда была моим разочарованием, с самого детства. Когда другие ребята, врезавшись в стул, просто потирали ушиб и забывали о нем, я еще неделю ходила с багровым синяком, ожидая, когда он начнет темнеть. Именно, из неизменной сине-желтой аппликации, украшавшей все время мои ноги, впоследствии выросла любовь к брюкам и джинсам. Причинно-следственная связь сработала, надо же как-то скрывать это безобразие.
— Лаари? Что с тобой?
Торопливые шаги Саши, не оставили мне времени на самолечение. Я только болезненность снять успела, когда его рука, коснулась моего подбородка.
— Все в порядке? — он приподнял мне голову так, чтобы заглянуть в лицо. И только столкнувшись с его встревоженным взглядом, я вспомнила, как в пылу драки, неловко увернувшись, нарвалась на локоть Веснушки, от чего губа треснула, и во рту появился солоноватый привкус. Вот только ни до нее было в тот момент, а потом столько новых ушибов заработала, что про трещину и думать перестала.
Взглянув на меня, Саша побледнел, скрипнул зубами, и сорвался с места. Я только сглотнуть успела, а он уже скрылся из вида, словно и не заходил вовсе.
— Шен, стой! — я ринулась за ним, как ядро, выпущенное из катапульты. — Он ничего не сделал! — прокричала на бегу, с надеждой вразумить. Бесполезно.
Как назло, Веснушка не особо торопился убраться подальше, а стоял и болтал со своим собратом, не подозревая об опасности.
— Химо, берегись! — успела выдать я, прежде чем Саша настиг свою жертву.
«Прошлый опыт ничему не научил меня», — думала я, потирая ключицу и наблюдая за Сашей. Говорила же мне Наташка, и не один раз: «Не вставай на пути размахивающих кулаками мужиков». В предыдущий раз я отделалась ободранными коленками и вывихом запястья, теперь же заработала перелом ключицы, что дальше? Так и хотелось вслед за вороной повторить: «Прелестно, просто прелестно» — будто коллекционировать увечья — моя прямая задача.
Одно радовало, что необходимости в шине, тугой повязке и обезболивающих препаратах теперь не было. Как только от болевого шока отошла — исправила положение, но память о костном хрусте засела в голове и потому, рука постоянно тянулась к плечу на проверку.
