указал на плакат, висевший на стене.
— Смотри-ка, там написано, что контактные линзы могут менять цвет глаз.
Этта машинально кивнула, но промолчала, потому что не могла сосредоточиться на словах Чарлза. Боковая дверь открылась.
— Миссис Чеймберс? — спросила сестра.
— Да, я здесь, — откликнулась слабым голосом Этта.
— Пройдите сюда, пожалуйста.
Этта сжала руку Чарлза и последовала за сестрой.
— Какой глаз вам сегодня оперируют, миссис Чеймберс? — спросила сестра.
— Левый, — ответила Этта.
Хотя доктор Льюис и уверял ее, что можно без всяких опасений сразу заниматься обоими глазами, но Этта все же не хотела рисковать. Вдруг что-нибудь пойдет не так? Нет уж, пусть ей сделают операцию на одном глазу, и если все будет хорошо, через пару месяцев она вернется, чтобы привести в порядок и второй глаз.
Сестра прилепила над левым глазом Этты зеленую метку.
— Пожалуйста, миссис Чеймберс, отклоните голову назад, — попросила сестра и капнула в глаз Этты четыре капли. — Это чтобы промыть глаз и вызвать онемение, — пояснила она.
С интервалом в несколько минут сестра повторила процедуру еще несколько раз. После этого она помогла Этте надеть поверх одежды накидку, закрыла ее туфли голубыми бахилами и убрала под эластичную шапочку седые волосы. Этта села в кресло с откидной спинкой и ждала, пока анестезиолог вводила иглу ей в руку.
— Это поможет вам расслабиться, миссис Чеймберс.
— Угу, — только и смогла произнести в ответ Этта.
Спустя пять минут ее отвели в операционную и уложили на стол. Левый глаз зафиксировали в открытом положении, а лицо прикрыли марлей, оставляя не закрытым только левый глаз. Она слышала, как доктор Льюис вошел в операционную.
— Ну что ж, Этта, приступим, — проговорил он.
Яркий свет лампы у него на лбу бил ей в глаз. Должно быть, начало действовать успокоительное, потому что ее потянуло на разговор.
— Хорошо провели время на вечере, мистер Льюис? — спросила она.
— Да, все прошло хорошо. Хотя я не такой уж большой поклонник «Соседских ребят». Вы что-нибудь чувствуете, Этта?
— Нет.
— Приготовьтесь, сейчас я введу хрусталик, при этом у вас может появиться ощущение натяжения или давления.
Но Этта ничего не почувствовала, когда через разрез сбоку глазного яблока был вставлен новый хрусталик.
— Какое ужасное убийство, правда, доктор Льюис? Я о том бедняге, которого нашли убитым. Мне все представляется, как я отмечала его в списке гостей, когда он приехал. Он и представить себе не мог, что тот вечер станет для него последним.
— Да, вы правы, ужасная история. Я об этом смотрел сегодня утром в новостях.
— В прошлом месяце муж купил мне в подарок браслет в ювелирном магазине Лесли Себастьяна. Это был подарок к годовщине нашей свадьбы, — продолжала болтать Этта, — и не помню, говорила я вам или нет, вчера утром я как раз была на пляже, когда мальчик нашел там руку.
— Нет, мне кажется, вы не говорили об этом, — ответил доктор Льюис.
— Меня в дрожь бросает, как только вспомню. Мне так жаль ту бедную женщину, кто бы она ни была.
— А почему вы считаете, что это была женщина? В новостях ничего такого не говорили.
— Конечно, рука могла быть и мужская, если мужчина ходил с накрашенными красным лаком ногтями и узором паутинки сверху.
Доктор Льюис повесил в шкафчик белый халат. После утренних операций и часов приема ему хотелось поскорее поехать домой, переодеться и отправиться на пристань. Его встревожил разговор Эттой Чеймберс.
С Мерили он старался встречаться как можно реже. Один из ведущих врачей города, он не хотел, чтобы его увидели в компании порнозвезды. Все начиналось вполне невинно. Он увидел ее, надо было такому случиться, в магазине «Пабликс». Она шла вдоль ряда замороженных продуктов и выглядела по- особенному ухоженной. Черные как смоль волосы, собранные в хвост, открывали высокие скулы без следа грима. Гарри видел, как она положила в тележку мороженое. Ему запомнилось, что это было шоколадное мятное мороженое с посыпкой. Он засмотрелся на нее дольше, чем следовало, а потом шел за ней по супермаркету, стараясь оставаться незамеченным. Когда Мерили заняла очередь в кассу, он встал сзади и наблюдал, как она взяла со стеллажа журнал и листала его, дожидаясь, пока подойдет ее очередь.
Его взгляд упал на ее ногти, когда она выкладывала покупки на ленту транспортера. Они были длинными, с ярко-красным маникюром. Вероятно, она почувствовала пристальное внимание к себе, потому что повернулась к нему и улыбнулась. Он ответил улыбкой и заговорил с ней.
Несколько раз они вместе обедали, после чего она рассказала, как зарабатывает на жизнь. Как бы отнесся к этому совет директоров больницы?! Гарри старался порвать отношения с ней, но ничего не мог с собой поделать. Он держался неделями, а потом снова звонил Мерили, ненавидя себя за эту слабость. Между встречами он поддерживал себя ее фильмами.
Глава 30
С утренней съемкой никак не ладилось. Уэббу совсем не нравилось, как разыгрывали страсть актеры под копией из папье-маше малышей Ромула и Рема с матерью-волчицей. После третьего дубля Уэбб не выдержал и взорвался:
— Глория, никто и гроша ломаного не даст за «Бархатные ночи в Венеции», если по тебе не будет видно, что ты получаешь удовольствие. А что у тебя за ухмылка, Ван? Посмотреть на волчицу, так у нее вид гораздо дружелюбнее. Можешь ты смотреть повеселее, господи боже мой. У нас же любовное приключение, а не фильм ужасов, в конце-то концов.
Брайан дождался обеденного перерыва, чтобы сообщить Уэббу неприятную новость. Когда съемочная группа и артисты выстроились у буфетной стойки, он отозвал продюсера в сторону и все ему доложил.
— Как это — полиция забрала кассету? Что это еще за новости? — Лицо Уэбба пошло красными пятнами.
— Извините, босс, все так и есть, но я ничего с этим не мог поделать.
— Ты должен был сделать копию.
— Знаю, что должен был. Но я очень устал, и мне хотелось поскорее домой.
— Хорошенькое дело, нечего сказать. Ты в итоге распрекрасно выспался, черт побери, а я остался без начала к моему фильму! — Уэбб покраснел еще гуще, и даже загар не мог этого скрыть.
Брайан постарался сгладить ситуацию:
— Послушайте, Уэбб, на студии будут гонять вчерашний материал в каждом сюжете об этом убийстве. И еще полиция станет каждый кадр в лупу разглядывать. Эту запись и все, что на ней, будут знать практически до мелочей, она всем оскомину набьет. Может быть, вы и сами не захотите использовать эти кадры.
В словах оператора был свой смысл, но Уэббу не хотелось этого признавать.
— Может быть, ты позволишь мне самому решать, что включать в фильм, а что — нет. А теперь по твоей милости у меня не остается выбора.
Глория, одетая в шелковый пурпурный халат, сидела в гримерной. Она вяло тыкала вилку в тарелку с
