салатом и тихо злилась. Череда обид возникала в памяти с досадным постоянством. Ван явно не чистил зубы в это утро. Он также не потрудился побриться и исцарапал ее щетиной. Он был груб с ней и поворачивал ее так, чтобы самому выгоднее выглядеть в кадре, и его мало заботило, как смотрится она и не загораживает ли он ее. Так поступать не профессионально. Сначала Глория старалась следовать данному себе обещанию дарить Вану незабываемые минуты в благодарность за поддержку, когда она стала сниматься вместо Мерили. Но теперь она все больше склонялась к мысли, что благодарить ей Вана не за что. Ван не стремился с ней работать. На самом же деле его просто не устраивала работа с Мерили.
Хотя Глории и не хотелось этого признавать, но одной только своей силой звезды Мерили как магнит притягивала к себе внимание и становилась центром каждого кадра.
В дверь постучали, но скорее это была чистая формальность, потому что дверь почти сразу же открылась, прежде чем Глория успела ответить. Она поплотнее запахнула халат при виде вошедшего Вана.
— Мир? — предложил он.
Глория молчала, уткнувшись взглядом в свою бумажную тарелку.
— Брось дуться, детка. — Ван подошел к туалетному столику и взял кисточку для нанесения грима. Придирчиво оглядев свое отражение, он умело припудрил под темными глазами припухшие круги. — Глория, мы во многом зависим от этого. Так что давай вернемся и покажем, на что способны.
Глория молча смотрела, как он приводит в порядок лицо. Выпуклости от грима делали заметнее морщинки вокруг его глаз и рта. Мерили была права, когда жаловалась, что заслуживает партнера помоложе. Ван становился старым для такого занятия и, несомненно, понимал это. Он мог сколько угодно качать мышцы, мог даже сделать подтяжку лица, но камера большего простить не могла.
Ван почувствовал ее недовольство и обернулся.
— Ты о чем это думаешь? — Его вопрос прозвучал скорее как обвинение.
— Ни о чем, — ответила она виновато.
— Я же вижу. Ты о чем-то думаешь. — В его тоне появилась угроза.
— Нет, ни о чем я не думаю.
— Знаешь, что я тебе скажу, Глория? — Он придвинулся к ней вплотную и крепко сжал руку выше локтя. — Тебе не следует меня недооценивать. Думаю, ты не должна забывать, кто здесь главный. — Он стиснул ее руку еще сильнее.
— Ван, хватит. Перестань дурачиться. Мы уже слишком старые для этого. — Глория пыталась отшутиться и старалась высвободить руку.
И тут он ее ударил.
— Ван, прекрати! — Она прикрыла лицо свободной рукой. — Не надо, пожалуйста. Лицо не тронь! — просила она жалобно.
Он вспомнил, что им через несколько минут надо быть в кадре, и его рука, занесенная для удара, застыла в воздухе. Он также отпустил ее руку.
— Прекрати ныть, — прошипел он. — Умойся и накраситься не забудь. Но помни, Глория, тон задаю я. Ясно? Так что отправляйся туда и слушайся меня. Этот фильм — мой.
— Я все расскажу Уэббу, — рыдая, пригрозила Глория.
Ван остановился в дверях и обернулся:
— Только попробуй, и ты можешь тоже куда-нибудь пропасть.
Глава 31
Лерой прямым ходом отправился в супермаркет «Пабликс» на Би-Ридж-роуд, отыскал директора магазина и спросил, можно ли снимать покупателей, запасающих продукты. Такое разрешение было получено, и Феликс заснял ряды с консервированными товарами, водой в бутылках и элементами энергопитания.
Касси брала интервью у людей, выходивших из супермаркета. Готовясь к надвигавшемуся урагану, они покупали товары про запас.
— Говорят, что сильного урагана не было в Сарасоте больше сорока лет, но скоро удача нам изменит, — сказала женщина с маленьким ребенком, сидевшим в тележке для продуктов.
— Я взяла карту зоны эвакуации, потому что не имею представления, куда мне следует ехать, — сообщила другая женщина в деловом костюме.
— В 1960 году ураган «Донна» застал меня на островах Флорида-Кис, и пренеприятнейшее это было зрелище, доложу я вам, — поделился своими впечатлениями пенсионер.
Еще несколько коротких интервью, и пустой желудок глухим урчанием напомнил Касси, что самое время сделать перерыв и перекусить. Вместе с Феликсом она вернулась к машине, где Лерой разговаривал с Нью-Йорком по мобильному телефону.
— Они не уверены, понадобимся ли мы им сегодня или нет, — захлопывая крышку телефона, объявил он.
Все трое понимали, что им придется продолжить работу, как бы то ни было.
— Давайте съездим на пляж и поснимаем там, — предложил Лерой и достал карту, — ближайший пляж — Сиеста.
— Я сейчас умру от голода, — пробубнил Феликс к радости Касси, — заедем куда-нибудь перекусить.
— По дороге остановимся у кафе, — пообещал продюсер.
За мостом они выехали на Сиеста-драйв. Дорога сделала поворот и привела их на Оушн-бульвар. Они остановились у первой придорожной закусочной, оказавшейся на пути. Открытое заведение под названием «Старина соленый пес» располагалось слева от дороги. Большинство столиков, изрядно попорченных непогодой, пустовало. Касси надеялась, что невзрачный вид мебели не являлся намеком на качество подаваемой еды. Она заказала рыбу с жареной картошкой, а Лерой с Феликсом выбрали фирменное блюдо заведения. Как значилось в меню, это были «Знаменитые солт-доги» — обжаренные в масле сосиски в кляре на пиве.
— Не исключено, что после такой еды подкарауливает сердечный приступ, но в последнее время ничего вкуснее я не едал, — признался Лерой, с очевидным удовольствием расправляясь с первой из двух поданных ему сосисок.
Касси прикинула, что ее жареная треска и гора картофельной стружки, обжаренной во фритюре, тоже для желудка тяжеловаты, но ее это мало заботило, потому что все оказалось необычайно вкусным.
— Принести вам еще диетической колы? — предложила белокурая официантка.
— Нет, спасибо, — отказалась Касси, — вы кормите замечательно вкусно. — Она обвела взглядом пустые столики вокруг. — Не понимаю, почему здесь так мало посетителей.
— Сейчас у нас не сезон для отдыхающих, — пояснила официантка, — к тому же народ готовится к урагану.
Из кухни появился мужчина в фартуке.
— Эй, Венди, твой сынишка звонит.
— Извините, — проговорила официантка.
Когда она уходила, Касси заметила варикозную вену у нее на ноге — деньги доставались трудно.
Винсент повесил трубку очень сердитый. Вот что получается, когда спрашиваешь разрешения. Тебе отвечают нет, и больше никаких разговоров. До школы остались считаные дни, а он должен торчать дома. Мать вызвали на работу, и ему надо снова сидеть с Марком. Это же несправедливо. Винсент взглянул на часы, висевшие на стене кухни. Мать вернется не раньше, чем через два часа. Ему не хотелось ждать так долго.
— Так, Марк, пошли, — решившись, сказал он.
Они могут сходить на пляж, найти Гидеона и успеют вернуться до прихода матери. Если Марк не проболтается, мать никогда ни о чем не догадается.
