134.
ФЛОРЕНЦИЯ
Развалясь, задыхаясь, старея,
День лежит у холмов на плечах.
Возвышается Синьория
Как пожарная каланча.
Тяжелы её флагов полотна,
Высока сетка окон пчелиных,
Зноем дышит ирис болотный
Над чернейшей бронзой Челлини.
У времён — своя картотека,
У истории — свои качели.
Чёрный привкус ХХ века
У иронии Макиавелли…
В пыльный полдень гляди с Понто Веккио
Как ползут желтоватые воды.
Одиночество человека
Есть последняя степень свободы.
Разморённый скукой и ленью,
Просиди хоть весь день на ступенях
В переулке у дома Данте —
Не дождёшься его возвращенья…
День уйдёт. Будет вечер длинный.
Окружат тебя жаром стены.
Резкий бег облаков старинных,
Перепутав лунные тени,
Превратит дома в гобелены,
Бесконечно сменяя картины…
Почему же ты сел на ступени
В переулке у дома Данте?
. . . . .
У Челлини — чеканке учиться,
У Макиавелли — как издеваться,
А у этого флорентийца —
Научиться не возвращаться…
135.
ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Всё сдвинуто, всё не на месте…
Тоску подавляя строкой,
Опять — то ли нет, то ли есть он —
Дрожит ненадёжный покой,
Опять не в гостях и не дома
В пустых переулках кружу,
Опять никому не знакомый
На тёмную площадь вхожу,
Где серые стены под утро
Тяжёлый туман холодит,
Где с фрески спустившийся отрок
На камне со мной посидит —
И вся галерея Уффици
На площадь выходит за ним,
И лица, знакомые лица
Проходят одно за одним…
А горы, лиловые горы,
Флоренцию спрячут в кольцо,
И глянет с вершины на город
Усталой Мадонны лицо.
136.
Не на краю света,
Так на краю века
Как, перейдя Лету,
Войти в с в о ю реку?
Войти в неё дважды,
Порвав судьбы петли?
Да разве так важно,
Теченье есть, нет ли?
Коцит ли то, Стикс ли —
Различий тут нету.
Чуть ли не все стихли,
Не перейдя Лету.
И кто кому снится —
Кого ты тут встретишь
На берегу Стикса?
Одних, других, третьих…
Пенсионер важный,
Харон сосёт водку,
И напрокат даже
Тебе не даст лодку.
А вброд рискнуть — кануть.
Жди, соловей, лета,
Пока Сизиф камнем
Не запрудит Лету,
Внеся свою лепту,
Входя в свою реку —
И на краю света,
И на краю века.
