каждые сто вёрст, караваны из реквизированных повозок с трофеями отправлялись назад, на восток, в сопровождении группы стрелков. Сыщик не давал разгуляться в захваченных селениях, задерживаясь в городах не больше суток, а мелких селениях пару часов. Не отклоняясь к северу, войско двигалось по торговому пути вдоль побережья океана. Три раза местные гарнизоны пытались оказать достойное сопротивление, встречая уральцев в открытом сражении, но, с предсказуемым результатом.
Оставшиеся в живых арабы пополнили обозы, регулярно уходящие с трофеями на восток, новыми сотнями пленников. Через месяц продвижения на запад, с востока стали возвращаться группы, конвоировавшие трофеи. Никто из стрелков не желал пропустить участие в таком выгодном набеге. Наконец, уральцы достигли местности с нефтяными колодцами, где остановились на три дня. В этих краях, как предупредил Олег заранее, уральцы вели себя мирно. В окружности двадцати вёрст от нефтяных источников, никто из аборигенов не пострадал и не был ограблен. Жажду наживы к этому времени все стрелки, и пушкари утолили в достаточной степени. Проследив за отправкой на восток семи десятков повозок с нефтью, по примерным оценкам в двадцать пять тонн, граф, с большим сожалением скомандовал возвращение. Добраться до Басры и вернуться до начала дождей, уральцы уже не успевали. Он переговорил со старейшинами всех пощажённых селений и объяснил причину этого. Те, конечно, обещали после сезона дождей отправить двадцать повозок с нефтью, но, старый сыщик не поверил, пообещав вернуться не позднее двух месяцев после окончания сезона дождей.
Отступало уральское войско скучно, добирая незамеченные ценности и устраивая рейды в отдалённые места. Переводчики разъясняли правителям городов и селений, что подобные набеги станут ежегодными, если не будет поступать дань. Размеры дани Олег установил необременительные, но, сроки обозначил жёстко. Уже на новой границе их догнала арабская конница, выбравшая место для сражения, позволявшее развернуться всадникам широкой полосой. На огромном поле, шириной до трех вёрст, уральцев настигла конница, до трёх тысяч всадников. Бойцы у арабов оказались опытными, шли редкими цепями, раскинув основные силы по флангам, вдали от пушек. А те всадники, что атаковали пушки, резко ускорялись и меняли направление движения после орудийных залпов. Увы, такая тактика боя, логично приносившая победу арабам в сражении с фитильными орудиями, стрелявшими редко и ядрами, не оправдала себя против уральского войска.
Огонь из десяти пушек осколочными снарядами, с частотой выстрелов пять секунд, не оставил противнику никаких шансов добраться до орудий. А спешившиеся стрелки на флангах продемонстрировали такую стрельбу плутонгами, да при поддержке орудий, что арабы резво развернулись назад. Пушкари перенесли огонь по отступающему противнику, делая поправки на расстояние. В результате тысяча двести раненых и контуженых пленников продолжила путь к столице графства под охраной уральцев. Сколько осталось убитых, никто не считал, предоставив их захоронение успевшим отступить арабам, если те не побоятся вернуться. С этого сражения, кроме трофейного оружия и трёх сотен коней, уральцам достались три гарема, брошенных полководцами, восемь поваров, три лекаря и арабский летописец. Последних забрал себе граф, обменяв на свою долю трофейного оружия.
Уложились точно в срок, начало сезона дождей совпало с последним дневным переходом. После чего на два месяца в замке и Белграде наступила уединённая жизнь затворников, оторванных от внешнего мира. Но, под чутким руководством графа и мастеров, никто в столице не скучал. Не оставалось времени. Школы принимали новое пополнение подростков из присоединённых земель и выпускали тех, кто закончил учёбу, отправляя их по распределению на три года обязательных работ. Подполковник с помощниками готовился к выпуску первых торговцев графства, которым предстояло разойтись с уральским товаром по дорогам княжества. Мастера отбирали себе помощников, сотники присматривали толковых парней с воинскими данными. Граф затеял поголовную вакцинацию от оспы, благо, уральской вакцины хватало на всех. Подавал он её своеобразным актом вступления в избранное общество приближённых. Поэтому о противодействии прививкам разговоров не шло, её демонстративно не предлагали людям с низким социальным статусом. Первыми привиться от оспы выпала честь баронам и боярам, затем кшатриям и мастерам с семьями. При виде такого отношения прививке, окрестные селяне отправляли ходоков и делегации к графу, умоляя распространить свою милость в виде прививки на их селения. После этого на долгие годы все старейшины и родители следили за обязательными прививками родившихся детей и прибившихся в селения чужаков.
Мастера, получив дополнительных помощников, работали всё светлое время суток, выдавая на гора максимум товаров. С введением товарно-денежных отношений в графстве, ассортимент продукции не нуждался в контроле. Стеклянная посуда, зажигалки, бусы, украшения с ограненными самоцветами, часы, сахар, карамель, спиртное в бутылках, бумага, телефоны, мыло. Вот неполный список товаров, так называемого народного потребления. Ружья и припасы граф решил продавать только князю и своим подданным. Да и производство оружия резко сократилось с возросшим потреблением железа и меди для завершения трёх морских кораблей. С окончанием сезона дождей три морских судна начнут ходовые испытания. Для них в радиомастерской заканчивали отладку четырёх радиостанций, способных работать в нескольких диапазонах. Как на официальных частотах Уральского царства, так и на более коротких волнах.
Не забыл граф и о своих планах становления разведки и контрразведки, куда привлёк два десятка выпускников школы и восемь наиболее толковых стрелков. Им он организовал небольшой курс молодого бойца, собираясь некоторых отправить в столицу княжества, под видом торговцев, а двух официальными представителями графа. Обучая парней оперативной работе, основам вербовки и конспирации, старый сыщик словно возвращался в далёкие годы своей молодости. На фоне воспоминаний о прошедшей молодости, он подолгу беседовал с арабским летописцем Рашидом Ад-Дином, одновременно обучаясь арабскому разговорному языку. Летописец оказался полиглотом и неплохо разговаривал по-славянски, считал себя образованным человеком. Тем интереснее Олегу приходилось в разговорах с ним, когда они начинали обсуждать религиозные вопросы. Уралец вдребезги разбивал доводы араба о превосходстве мусульманства над уральским язычеством. Даже поверхностное изучение философии в двух университетах двадцатого века и увлечение историей делало аргументы северного варвара неотразимыми против доводов учёного летописца.
Противопоставляя стандартным обвинениям в язычестве оригинальные для средневековья аргументы, Олег шокировал не старого ещё учёного. Обвинения в идолопоклонстве он легко парировал упоминанием о священном метеорите, которому поклоняются последователи Мухаммеда. Многобожие сравнивал с почитанием ангелов и пророка, не сильно отличающегося от отношения к аллаху. Варварские обряды находили свое зеркальное отражение в молитвах головой в сторону Мекки, обрезании и прочих традициях мусульман. Даже последний аргумент о непобедимости истинной веры наталкивался на результаты похода и карту, где уралец схематично обозначил земли, с господствующими религиями. Наглядность последнего аргумента, указывающего на сокращение вдвое за полвека территории господства мусульманства, вводила Рашида Ад-Дина в ступор. Упоминание, что мусульманство, как и христианство, выросли из иудаизма, религии якобы избранного богом народа, потерявшего свою родину, не находило достойного ответа учёного араба. В рукаве сыщика оставалось ещё много интересных вещей, в частности, версии того, что Мухаммед до озарения был кардиналом папского престола, но, он начинал жалеть Рашида, опасаясь за психику летописца.
Что нравилось в Рашиде Олегу, тот не был фанатиком и умел размышлять логически, умел слышать оппонента и воспринимать чужие слова. Заметив как-то, что араб производит вычисления, уралец легко сосчитал необходимые действия в уме, получив дополнительные аргументы в свою пользу. После того, как Ад-Дин посетил старший класс уральской школы, да поговорил с уральскими мастерами о математике, физике и химии, мнение араба о дикости варваров-язычников сильно изменилось. Цветан и командир охраны уральцев, Видан, которого граф не без основания полагал разведчиком, тоже любили поговорить с подполковником вечерами, у камина в кабинете замка. С чашкой чая или кофе, десять мешков которого прихватили в последнем походе, трое мужчин вечеряли, обсуждая новости или просто разговаривая о жизни. Когда нарды, в которые перекидывались мужчины, надоели графу, он вспомнил о бильярде. Стол и шары изготовили за неделю, что привнесло в вечерние посиделки дополнительное развлечение.
Но, всё хорошее скоро кончается, прекратились и дожди, выглянувшее солнце высушило дороги. И завертелась круговерть дел, затягивая всё сильнее с каждым днём. В первый же солнечный день к графу пришла целая делегация командиров и мастеров, с просьбой устроить обещанную поездку в Уральск, для
