— Джорджи! — Седж схватил ее за плечи и с силой встряхнул. — Порядочной девушке не должны доставлять удовольствие подобные вещи. Неужели вы не понимаете, что ему от вас нужно?
— Я знаю, что ему от меня нужно. Он сам мне об этом сказал, — спокойно ответила Джорджи. — Робин сделал мне предложение.
— Что?! — эти слова пронзили Седжа, как удар молнии. — О каком предложении вы говорите, Джорджи? Неужели он предложил вам стать его женой?
— Конечно, а что еще он мог мне предложить? Робин никогда не стал бы просить меня о чем-то, что не укладывается в рамки приличий.
— Приличий? Для Роберта они не существуют, да будет вам известно. У него было столько женщин, что невозможно пересчитать.
— Вам ли осуждать его, Гас? Вы сами ничем не лучше. У вас у самого было много женщин, или вы станете это отрицать?
— Но я никогда не соблазнял невинных девушек!
— Робин тоже никого не соблазнял. Скорее, это девушки соблазняли его. Он стал предметом сплетен, потому что пользуется слишком большим успехом у женщин. Но ведь он в этом не виноват.
Седж проглотил проклятие, готовое сорваться с языка. Она еще защищала этого мерзавца!
— Надеюсь, вы не собираетесь принимать его предложение? — с деланным безразличием осведомился он.
— Кто знает… — Джорджи задумчиво приложила палец к губам, притворяясь, что размышляет над этим вопросом. — По правде сказать, я очень польщена, что мне удалось покорить сердце самого известного обольстителя во всем Лондоне. Робин никогда не отличался постоянством и вдруг решил связать свою жизнь со мной, при всем количестве девушек, готовых отдаться ему. Могу себе представить, каким уважением я стану пользоваться в свете, если превращу этого сердцееда в верного мужа. К тому же Робин очень красив…
— Чтобы вы стали женой этого развратника? — Седжа передернуло при мысли, что Джорджи будет спать в одной постели с Робертом. — Нет, вы не выйдете за него замуж! Я запрещаю вам это, слышите?
— Вас мучает ревность, не так ли, Гас?
— Ревность здесь ни при чем. Но я считаю вас своей невестой, Джорджи, и не позволю кому-то другому вмешиваться в мои планы.
— В самом деле, Гас? А мне казалось, вы умыли руки… За последние две недели вы ни разу не заговорили со мной. Или, может, все лондонские джентльмены имеют привычку обращаться подобным образом со своими невестами — предоставлять их самим себе, оставлять одних, не уделять им ни капли внимания?
Седж предпочел не отвечать на ее насмешливые вопросы.
— Мы с вами должны пожениться, Джорджана, — отрезал он. — И я не допущу, чтобы моя будущая жена навлекла позор на мое имя, спутавшись с каким-то развратником.
— Итак, вы настаиваете на браке. — Джорджи подошла к нему вплотную и положила руку ему на грудь. — А знаете что, Гас? Может, я все-таки приму ваше предложение.
Она подняла к нему лицо и загадочно улыбнулась. Седж потрясенно смотрел на нее и не верил собственным ушам. Он не ожидал, что она так быстро поддастся на уговоры. Оправившись от удивления, он воскликнул:
— Конечно, вы выйдете за меня замуж! Мы поженимся в самые ближайшие дни.
— Постойте, Гас, вы не совсем правильно меня поняли. Я подумала, что мы могли бы объявить нашу помолвку, а потом расторгнуть ее.
— Я не понимаю, какой в этом смысл, — недоуменно проговорил Седж.
Джорджи хотела было объяснить, в чем состоит суть ее плана, но потом поняла, что ее доводы не убедят Седжа. Ее тактика была предельно проста: заставить Роберта и Тома поверить в то, что она обручена с виконтом. Тогда оба перестанут преследовать ее и начнут налаживать свою личную жизнь. Том сблизится со Сьюзен, а Роберт помирится с Энн. Когда же счастье обеих пар будет устроено, она расторгнет свою помолвку с Седжем и таким образом останется свободной. Однако Седжу незачем знать об этом, он никогда не согласится участвовать в ее игре.
— Мне не нравится эта спешка, Гас, — наигранно поморщилась она. — Зачем так торопиться? Мы объявим нашу помолвку и подождем некоторое время, чтобы спокойно подготовиться к свадьбе…
— Нам больше нельзя ждать, Джорджана, — перебил ее Седж. — Скандал может разразиться в любую минуту. Мне стало известно, что одна дама видела вас в Литтл Биктоне. Если она станет сплетничать на этот счет, ваше имя будет опорочено, а заодно и мое. Я не могу допустить, чтобы на роду Сент-Реджисов лежало пятно позора.
— Это единственная причина, которая заставляет вас жениться на мне в такой спешке? Забота о фамильной чести?
— По-моему, это достаточно веская причина. И ведь вы первая не согласились бы стать женой мужчины, честь которого запятнана.
— Вы правы. Однако меня вовсе не прельщает перспектива совместной жизни с таким холодным, равнодушным мужчиной, как вы, даже если он является человеком чести.
— Могу вас уверить, мисс, холодность вовсе не относится к числу моих недостатков, — ответил Седж с едва заметной улыбкой. — У меня достаточно опыта в том, что касается интимной близости, и я сумею удовлетворить вас в этом плане. Со мной вы не будете страдать от нехватки любовных ласк.
— О, это звучит заманчиво. — Джорджи на мгновение задумалась, потом, подняв к нему глаза, прошептала: — Поцелуйте меня, Гас.
— Вы хотите проверить, на что я способен? Вы просто смешны, Джорджи.
— Если вы поцелуете меня, я, быть может, соглашусь стать вашей женой. Все зависит от того, понравится ли мне это. — Она играла складками его шелкового шейного платка, бесстыдно улыбаясь ему. — Знаете, иногда поцелуй может убедить женщину лучше всяких слов.
Седж снова вспомнил о сцене, виденной им несколько минут назад, и его ноздри начали раздуваться от гнева. Поцелуй Роберта, кажется, пришелся ей по вкусу, и теперь она хотела сравнить их, решить для себя, кто из них двоих опытнее в любовных делах… Черт побери, она еще смела сравнивать его с этим шалопаем!
Усилием воли он взял себя в руки.
— Что ж, если вы настаиваете…
Он наклонил голову и коснулся губами ее по-детски пухлого рта. Это было лишь намеком на поцелуй. Он не был сейчас настроен на любовные ласки, и Джорджи не возбуждала в нем никаких чувств, кроме раздражения. Да и сможет ли он когда-нибудь испытывать физическое влечение к этой дерзкой девчонке, начисто лишенной шарма? Он уже собирался выпрямиться, когда Джорджи, привстав на цыпочки, обвила руками его шею и завладела его губами. К своему великому удивлению, Седж поймал себя на том, что с готовностью отвечает на поцелуй.
Ее губы были мягкими и податливыми. Она прижалась к нему всем телом, и горячая волна желания внезапно захлестнула его. Он очертил кончиком языка линию ее губ, потом проник в глубину ее рта, стремясь к еще большему сближению. Джорджи тихо застонала, отдаваясь во власть его страсти. Ее пальцы скользнули в медленной ласке по его плечам, груди, коснулись его волос. Руки Седжа соскользнули на ее бедра, ощущая тепло ее тела сквозь тонкую ткань платья, и он еще крепче прижал ее к себе. Желание нарастало в нем с каждой секундой. Ему бы хотелось сорвать с нее одежду и овладеть ею прямо здесь, на каменном полу террасы.
— О, Гас, как же это чудесно, — прошептала Джорджи, оторвавшись на мгновение от его губ. — Вы так божественно целуете! Я не знала, что бывают такие поцелуи.
— Джорджи, — хрипло прошептал он, с трудом переводя дыхание. — Джорджи…
Она притянула вниз его голову, и оба снова погрузились в горячее облако страсти.
Казалось, прошла целая вечность. Седж сжимал Джорджи в таком крепком объятии, что ее ноги едва касались пола. Ее тело трепетало, передавая ему свое тепло. Сейчас она была для него самой желанной женщиной на свете.
