впереди, ведь, живя бок о бок с Джорджи, он не будет знать ни минуты покоя.
Джорджи своим безалаберным поведением опозорит его в глазах всего лондонского общества. Она непременно впутается в какую-нибудь скандальную историю. Взять хотя бы ее привычку устраивать личную жизнь других — рано или поздно она создаст себе репутацию сводни. А теперь, когда он стал ее мужем, ответственность за каждый ее поступок будет лежать на нем. Женясь на Джорджи, он стремился спасти доброе имя своей семьи, но вполне возможно, что он только ухудшил ситуацию. Такая девушка, как Джорджи, просто не могла носить с достоинством титул виконтессы Сент-Реджис.
Вовсе не такой представлял себе Седж свою будущую супругу. Нет, он не торопился обзаводиться семьей, однако допускал, что на определенном этапе своей жизни совершит этот шаг в целях продолжения рода. Он бы выбрал себе в жены женщину с мягким, податливым характером, с аристократическими манерами и безупречной наружностью. О да, он бы женился на красавице, ведь жена должна была стать украшением его дома, предметом восхищения для его друзей и знакомых. Конечно, Джорджи нельзя было назвать дурнушкой, но до красоты ей было далеко.
Седж раздраженно поморщился, вспомнив, как долго он упрашивал ее стать его женой. Он унижался перед ней, а она насмехалась над ним, над его понятиями о чести. Любая другая девушка на ее месте была бы без ума от счастья. Джорджи должна была благодарить его на коленях за то, что он сделал ее своей избранницей.
В течение последних двух недель он избегал встреч с Джорджи и уже решил про себя, что больше не станет просить ее руки. Однако позавчера вечером он проявил настойчивость, и Джорджи неожиданно дала ему свое согласие. Зачем, спрашивается, он торопился? Почему не обдумал все как следует, прежде чем вести ее к алтарю? Седж объяснял себе свою поспешность угрозой скандала. А когда леди Вивере сказала ему, что видела Джорджи в Литтл Биктоне, эта угроза стала еще реальнее. Однако в глубине души он знал, что вовсе не страх перед сплетнями и не забота о своем добром имени подтолкнули его на этот шаг. Настоящим толчком послужила сцена, виденная им на террасе. Когда он застал Джорджи в объятиях лорда Роберта, он буквально обезумел от ревности и был готов на все, лишь бы только она не досталась Линдхарсту… Его эмоции сыграли с ним злую шутку — теперь Джорджи была его женой, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Но он, наверное, уже давно потерял способность мыслить здраво. С тех пор как Седж познакомился с Джорджи, он начал поддаваться приступам гнева, злиться по мелочам, а ведь раньше он умел держать себя в руках. Сегодня утром во время завтрака она снова вывела его из себя, отказавшись уехать с ним в Глочестершир. У нее даже хватило наглости заявить, что она бы не согласилась стать его женой, знай наперед, что он намерен увезти ее в свое поместье и лишить всех светских развлечений.
— Да и вообще, Гас, это будет выглядеть несколько странно, если мы уедем из Лондона, едва поженившись, — добавила она. — Люди могут посчитать это бегством и станут строить различного рода догадки, подумают, что мы хотим что-то скрыть.
— Нет ничего странного в том, что молодожены уезжают из города, чтобы провести медовый месяц в более спокойной обстановке, — возразил он. — Напротив — это традиция, которой придерживаются почти все молодые пары.
— Но мы прекрасно можем провести наш медовый месяц в Лондоне, Гас. Здесь нам тоже никто не помешает, — отозвалась Джорджи с едва заметной улыбкой.
Седж промолчал и раскрыл перед собой газету.
— Нет, мы ни в коем случае не можем уехать сейчас, — продолжала она. — Я должна сначала завершить все свои дела.
— О каких делах вы говорите, Джорджана? — Седж удивленно взглянул на нее поверх газеты.
Она немного помолчала, загадочно улыбаясь.
— Я просто хотела сказать, что не уеду из Лондона до тех пор, пока не закончится сезон. Меня уже пригласили на множество приемов, и я намереваюсь приятно провести время. Вы думаете, я променяю все эти развлечения на скуку сельской жизни? И, кстати, я собираюсь дать свой собственный бал. Теперь у меня статус замужней женщины, и я хочу выступить в роли хозяйки и принять в своем новом доме моих друзей и знакомых, К тому же мы еще не отпраздновали наше бракосочетание.
— Вы собираетесь! — негодующе воскликнул Седж. — А не кажется ли вам, что вы ведете себя слишком самостоятельно? Вы планируете устроить прием в моем доме, даже не удосужившись посоветоваться со мной…
— В нашем доме, — с легким нажимом поправила Джорджи.
— Что вы сказали?
— Этот дом теперь не только ваш, Гас, но и мой тоже. Или вы забыли, что я — ваша законная супруга?
— Я не забыл об этом, Джорджана, — медленно проговорил Седж, с трудом сдерживая гнев. — И именно потому, что вы — моя супруга, вы послушаетесь меня и уедете со мной в мое поместье. В будущем году мы вернемся в Лондон, и тогда вы сможете устроить свой прием и выступить в роли хозяйки.
— Но я не хочу откладывать это до будущего года, Гас. Позвольте мне устроить этот праздник сейчас, вот увидите, вы останетесь им довольны. Я сама займусь приготовлениями и приглашу всех наших друзей… всех, кроме Стеллы. Эта женщина, по правде сказать, мне не нравится, в ней очень много фальши. Но Стелла не является вашей близкой подругой, не так ли?
Седж усмехнулся. Оказывается, Джорджи приревновала его к Стелле!
— Леди Вивере не относится к числу моих друзей, — холодно ответил он. — Что же касается вашего приема, Джорджана, вы отложите его до будущего года, потому что завтра мы уезжаем в Глочестершир.
— Кто знает, может, в будущем году у меня не будет времени на то, чтобы устраивать приемы, — проговорила Джорджи, стрельнув озорным взглядом в Седжа. — У меня могут появиться другие, более важные дела.
— Я что-то не совсем вас понимаю, Джорджана, — Седж недоуменно приподнял бровь.
— Как бы вам это объяснить, Гас? — Джорджи потупила взор, разыгрывая смущение. — В общем, у женатых людей иногда рождаются дети. Многие пары заводят детей в самом начале брака… Но в нашем случае этого, наверное, не произойдет.
Седж почувствовал, как кровь приливает к лицу. Он понял ее намек: прошлой ночью он не пришел в комнату Джорджи, у него разболелась нога, и он решил повременить с этим… А теперь эта маленькая бесстыдница подшучивала над ним! Исполненный негодования, он плотно сжал губы и отвернулся в сторону, чтобы не видеть ее смеющегося лица.
Седж не сразу вышел из экипажа, когда кучер остановил лошадей перед номером тридцать семь на Сент Джеймс-стрит. Откинув голову на мягкую спинку сиденья, он еще долго размышлял над тем, как ему следует вести себя с Джорджи, чтобы добиться от нее повиновения.
Он до сих пор испытывал раздражение, вспоминая об их утреннем разговоре. Джорджи упорно отказывалась признавать, что теперь он ее хозяин и что, став его женой, она обязана подчиняться ему во всем. Она просто не воспринимала его всерьез, когда он пытался объяснить ей это. Под конец их разговора он не выдержал и сорвался на крик, но и это ни к чему не привело. Джорджи подошла к его креслу и, обняв его за шею, чмокнула в щеку.
— Бедный Гас, наверное, нога очень мучает вас сегодня утром, — проговорила она по-матерински нежным тоном. — Вы всегда становитесь раздражительным, когда у вас болит нога. Поэтому я нисколько не сержусь на вас, если вы повышаете на меня голос. И, кстати, я прекрасно понимаю, почему вы не пришли ко мне прошлой ночью. По-моему, вам лучше не ездить сегодня в клуб, а остаться дома и хорошенько отдохнуть. — Она наклонилась к нему и потерлась щекой о его щеку. — Я не думаю, что поездка в Глочестершир пойдет вам на пользу, — продолжала она. — Длительное путешествие может повредить вашей ноге. Нет, нет, ближайшие несколько недель нам лучше провести в Лондоне.
Седж покачал головой. Он не знал, как ему управиться с Джорджи. Она вела себя так, словно из них двоих главная она, а не он, и последнее слово всегда оставалось за ней.
Вздохнув, он взял трость и вылез из экипажа. Направляясь к массивным дубовым дверям клуба, он задавался вопросом, как прореагируют его друзья, когда он преподнесет им известие о своем
