Дрэйка, известного предводителя флибустьеров, и даже не забыла о пышных черных усах. Ее белокурые локоны были скрыты под черным париком, что в сочетании с маской делало ее совершенно неузнаваемой. Она настолько вошла в образ, что приветствовала подходящих к ней мужчин басом.
— Добрый вечер, мой отважный разбойник, — сказала она Максу низким, грудным голосом. — Я могу взять вас матросом на свой корабль, если вы достаточно опытны в пиратском деле.
Макс выглядел очень правдоподобно в костюме разбойника. Борода и маска, а также длинный острый нож за поясом придавали его облику что-то кровожадное.
— Вы сегодня бесподобны, Макс, — сказала Дайана, теперь уже своим обычным тоном.
— Благодарю вас, сэр Фрэнсис, — Макс улыбнулся. — Я восхищаюсь вашей изобретательностью, Дайана. Вы единственная женщина, которая пришла на праздник в мужском костюме.
Дайана ответила Максу какой-то любезностью, откровенно кокетничая с ним, и Седж отошел, не желая им мешать.
— Отпустите меня сейчас же, милорд! Вы слишком многое себе позволяете! Что о нас подумают, если кто-нибудь увидит, что вы затащили меня под эту штору?
Весь вечер Энн Форестер упорно отказывалась разговаривать с Робертом и он, потеряв терпение, в конце концов начал действовать более решительно. Схватив девушку за запястье, он увлек ее за собой в оконную нишу, скрытую от посторонних взглядов тяжелой бархатной портьерой.
— Успокойтесь, мисс Безукоризненные Манеры. Вы знаете, что я еще никогда в жизни не встречал такой привлекательной монахини? — Роберт улыбнулся, и его зеленые глаза сверкнули в прорезях маски. — Вас бы выгнали из монастыря, если бы мать настоятельница узнала о том, чем вы занимались со мной на прошлое Рождество.
— Да как вы смеете!
Энн размахнулась, намереваясь дать ему пощечину, но Роберт успел увернуться.
— О нет, не надо больше пощечин, — он взял ее руку и крепко сжал пальцы. — В прошлый раз отпечаток вашей пятерни оставался на моей щеке несколько дней.
— Отпустите меня, лорд Роберт, или я буду кричать.
— Я отпущу вас, если вы пообещаете, что больше не будете пытаться меня ударить.
Энн кивнула, и Роберт нехотя выпустил ее руку.
— Зачем вы спрятали ваши роскошные волосы под этим строгим головным убором? — поинтересовался он.
— Мои волосы вовсе не роскошные.
— О нет, Энн, ваши волосы просто великолепны, особенно когда они распущены по вашим плечам и спине. Я очень люблю ваши волосы.
Энн отступила на шаг и посмотрела на него с подозрением.
— Что вам от меня нужно?
— Всего лишь несколько слов, Энн, ласковых слов, быть может… Я не прошу большего.
Роберт поправил алую бархатную накидку, небрежно наброшенную на его широкие плечи. На нем был костюм кавалера при дворе Карла Второго и длинный кудрявый парик.
— Мне больше нечего вам сказать, милорд. Энн поклялась себе, что забудет Роберта, и вот уже долгое время отклоняла все его попытки к перемирию. Но сейчас, когда он был так близко, под ней подкашивались ноги, а сердце билось где-то в горле.
— Нам надо сказать друг другу очень многое, Энн. — Роберт взял ее руку в свои и долго молчал, играя ее пальцами. — Простите меня, любимая, — прошептал наконец он, пытаясь заглянуть ей в глаза.
Энн подняла к нему лицо.
— Я… — начала было она, но в эту самую минуту кто-то резко отодвинул портьеру.
— Вот это да! Знатный кавалер эпохи Карла Второго пытается совратить монахиню! — воскликнул чей-то веселый голос.
Энн высвободила руку и убежала, мучимая стыдом.
Седж снял маску и продолжал свою прогулку по саду, оглядываясь по сторонам в поисках Джорджи. Он бы сразу заметил ее даже в темноте ее золотая туника бросалась в глаза. Ей очень шел костюм Титании, королевы фей.
Он сам намеревался надеть простое черное трико и маску, однако в этот вечер его ожидал сюрприз. Когда пришло время одеваться, Уилкинс принес этот совершенно безумный костюм: пестрый шелковый хитон длиной до колена, золотые сандалии и венок из листьев, украшенный золотыми звездами. Маска была сделана из какой-то сверкающей золотистой ткани.
Седж на мгновение лишился дара речи.
— Что это такое? — осведомился он, оправившись от шока.
— Это костюм Оберона, милорд. Оберон — это король фей…
— Я знаю, кто такой Оберон. Но я не собираюсь наряжаться Обероном ни сегодня вечером, ни когда бы то ни было!
Уилкинс объяснил, что таково пожелание миледи. Седж сначала хотел пойти к Джорджи и накричать на нее, сказав, что ни за что не наденет этот идиотский наряд, но потом все-таки удержался. Они уже слишком много раз ссорились по пустякам, к чему затевать еще одну ссору? Если он откажется надеть костюм, то испортит ей весь праздник… Пока Уилкинс одевал его, Седж бормотал себе под нос ругательства — он был уверен, что будет чувствовать себя самым настоящим идиотом в таком одеянии. Однако, спустившись к гостям, он обнаружил, что большинство из них одето не менее экстравагантно.
Услышав какой-то шорох справа от себя, он обернулся. Джорджи стояла в нескольких шагах от него и смотрела на увитую дикими розами беседку так, словно происходящее там привлекло ее внимание. Ее туника сверкала в лунном свете. К счастью, она была одна. Седж уже начинал бояться, что снова застанет ее в объятиях какого-нибудь мужчины. Он бросился к ней и, схватив за локоть, повернул к себе.
— Что вы здесь делаете?
— Тихо! — громким шепотом остановила она его. — Молчите, Гас, иначе вы все испортите.
— Объясните, почему вы пришли сюда… — начал было он, но она, привстав на цыпочки, прижала ладонь к его губам. Свободной рукой она указала на беседку. Только сейчас он увидел, что там кто-то есть.
Джорджи убрала ладонь с его рта и, взяв его руку, крепко сжала его пальцы. Ее взгляд был устремлен на пару, сидящую в беседке. Приглядевшись, Седж узнал в девушке Сьюзен Теннисон, а в мужчине — Тома Каннингэма. Том держал Сьюзен за руки и что-то говорил. Оба были без масок.
Седж не мог разобрать слов, но достаточно было взглянуть на их лица, чтобы понять, что молодые люди признаются друг другу в любви. Когда Том замолчал, Сьюзен улыбнулась и прижалась щекой к его плечу. Он наклонил голову, и их губы встретились. Том сжал девушку в крепком объятии.
Седж подумал, что Джорджи, должно быть, очень страдает, наблюдая эту сцену. Наверное, она все- таки была влюблена в Тома, иначе зачем бы стала подглядывать за ним, когда он уединился с другой девушкой?
Седж наклонился и заглянул ей в лицо, она тоже была без маски. Он был удивлен, заметив, что она удовлетворенно улыбается, а ее глаза сияют, как звезды. В следующее мгновение он уже забыл о Томе и Сьюзен. Его взгляд остановился на ее губах.
— Джорджи, — прошептал он и коснулся рукой ее щеки.
Она взяла его руку и потащила подальше от беседки.
— О, Гас, я так рада! — сказала она, когда они отошли на несколько шагов.
— Вы рады? — удивился он.
Он все еще не мог понять, зачем она следит за Томом и Сьюзен.
— Сьюзен влюблена в Тома с детства, и я уже давно пытаюсь объяснить этому упрямцу, что она — та самая девушка, которая ему нужна.
Седж с облегчением вздохнул. Значит, она вовсе не увлечена Томом.
— Насколько я понял, вы пытаетесь устроить еще один брак, — заметил он.
Он старался говорить строго, но в его голосе прозвучали нотки смеха.
