— О, но ведь я делаю это для их блага! — воскликнула Джорджи. — Знаете, Гас, люди иногда бывают упрямы и боятся открыть свою душу тем, кто их любит. Я всегда рада, если могу чем-то помочь.
— Генри и мисс Фрэзер обошлись без вашей помощи, — напомнил ей он.
— О, я была безумно рада, когда прочла в газетах об их помолвке! Но посмотрите на Робина и Энн, они никак не могут найти общий язык.
Седж нахмурился. Одного только упоминания о Роберте было достаточно, чтобы пробудить в нем гнев.
— Я уже долгие недели пытаюсь им помочь, — продолжала Джорджи. — Но Энн упорно отказывается разговаривать с Робертом. Она не доверяет ему, боится, что он разобьет ее сердце. Роберт пребывает в полнейшем отчаянии. Сегодня вечером он сказал мне, что потерял всякую надежду. Думаю, он уже уехал домой, поскольку был слишком подавлен. Жаль, если у него ничего не получится. Робину нужна как раз такая жена, как Энн.
— Но Роберт просил вашей руки, Джорджи. Я думал, он влюблен в вас.
— Нет, он вовсе не влюблен. Может, он и питает ко мне теплые чувства, но это не имеет ничего общего с любовью.
— Вы хотите сказать, он любит вас, как сестру?
— Что-то в этом роде. Его потянуло ко мне лишь потому, что Энн отвергает все его попытки добиться ее прощения. А то, что он предложил мне стать его женой, очень положительный факт.
Седж удивленно покосился на нее.
— По правде сказать, я не понимаю вашей логики.
— Что же в этом непонятного? Это означает, что Робин уже созрел для брака. Он готов отказаться от своих прежних привычек и стать хорошим семьянином. Он будет верным мужем для Энн, я в этом убеждена, если только мне удастся их помирить. Боюсь, это будет нелегко… — Джорджи на мгновение задумалась, покусывая нижнюю губу. — Знаете, что я сделаю, Гас? Я приглашу их обоих к нам в гости в ближайшие дни.
— Нет! Я вам это запрещаю, слышите? Я больше не позволю вам устраивать браки, это занятие недостойно настоящей леди.
На самом деле Седж не хотел, чтобы Джорджи продолжала общаться с Робертом, но если бы он сказал ей об этом, она бы назвала его ревнивцем.
— Кроме Роберта и Энн, есть еще и другие пары, которым может понадобиться моя помощь, — задумчиво проговорила Джорджи.
— Кто же?
— У меня есть кое-какие надежды насчет Макса и Дайаны. Я заметила, что в последнее время они с удовольствием проводят время в обществе друг друга.
— Макс и Дайана? — Седж был ошеломлен.
— Да, — Джорджи кивнула, глядя себе под ноги. Подняв к нему глаза, осведомилась: — Надеюсь, вы ничего не имеете против?
— А почему я должен быть против?
— Но ведь вы с ней… Я хотела сказать, вы ведь были влюблены в леди Дайану, разве не так?
— Влюблен в Дайану? Никогда!
— Но Дайана так красива… Неужели вы никогда не были увлечены ею?
Джорджи внимательно изучала его лицо, словно надеясь найти на нем ответ на какой-то мучающий ее вопрос.
— Увлечен — да. Или, точнее, очарован. — Седж спокойно выдержал ее взгляд. — Но только не влюблен.
— Однако она была вашей любовницей.
— Вы ошибаетесь, Джорджи. Мы с Дайаной не были любовниками. И вообще, если хотите знать, я любил в своей жизни всего лишь одну женщину. Любил и люблю.
К его величайшему удивлению, Джорджи зажала уши ладонями.
— Нет! — закричала она. — Нет, Гас, молчите! Пожалуйста, не говорите мне ничего о ней. Я ничего не хочу знать.
— Послушайте, Джорджи…
— Я не хочу ничего слушать. Давайте лучше вернемся к гостям. Скоро полночь, а в полночь будут срывать маски.
Она схватила его за руку и потащила в сторону дома. Он остановил ее, взяв за плечи, и повернул к себе.
— Полночь уже миновала, Джорджи, и все маски сорваны. И я, честно говоря, изрядно устал от этого маскарада.
— Вы устали?
— Да. Я устал ото всей этой суеты. Хотя, должен заметить, вы очень хорошо организовали праздник и блистательно выступили в роли хозяйки.
— Спасибо, Гас. Мне так приятно, когда вы меня хвалите…
Джорджи привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Седж обнял ее и зарылся лицом в ее густых душистых волосах.
— Я был шокирован поначалу, когда Уилкинс принес мне этот костюм, — сказал он через минуту, поднимая голову. — Но теперь я начинаю замечать все его преимущества.
Он приподнял подол ее платья и просунул колено между ее ног.
— На вас что-нибудь есть под этой туникой, Гас? — Джорджи тихо смеялась.
— Подойдите поближе, и вы узнаете.
— Я не могу подойти поближе, я уже и так близко.
Ее глаза сверкали в лунном свете и казались ему бездонными. В них было столько любви и нежности… Он осторожно взял ее за подбородок и приподнял лицо.
— Вы знаете, что есть еще одна пара, которая нуждается в вашей помощи? Кажется, вы забыли о ней.
— Ах да? Кто же это?
Она учащенно дышала, его близость разжигала в ней желание. Он наклонил голову.
— Это мы, Джорджи, — прошептал он, почти касаясь губами ее губ.
Джорджи обвила руками его шею, и их губы слились в страстном поцелуе. Седж просунул руку под ее платье. Она застонала, когда его пальцы коснулись ее обнаженной груди.
— О, Гас… прошу вас… — Она прерывисто вздохнула. — Но мы должны вернуться в дом и заняться гостями, — сказала она, словно внезапно опомнившись.
— Гости как-нибудь обойдутся без нас, — хрипло прошептал он.
Недолго думая, он подхватил ее на руки и понес в сторону дома.
— О, Гас, что вы делаете? — запротестовала она.
— Вы устали, Я уложу вас в постель, — с улыбкой ответил он.
— Но я совсем не устала!
— Тем лучше.
— Лучше для чего?
— Вы скоро сами поймете.
— Опустите меня на землю, Гас. Я слишком тяжелая. У вас может разболеться нога.
— Вы тяжелая? — Седж рассмеялся. — Да вы легкая, как перышко. А что касается моей ноги, она в полном порядке.
— Но гости будут ждать нас… Они подумают, что мы сошли с ума, если внезапно исчезнем.
— Они поймут. Мы только недавно поженились, а молодоженам многое простительно. У нас сейчас медовый месяц, Джорджи.
Джорджи продолжала шутливо протестовать, пока он нес ее по тропинке, ведущей к дому. Седж вошел через боковую дверь, чтобы избежать столкновения с гостями, и поднялся по лестнице, крепко прижимая к себе свою драгоценную ношу. В его спальне Уилкинс как раз разбирал постель, и Джорджи густо покраснела при виде камердинера.
