Он выпустил ее, сделал шаг назад, на всякий случай приостановился.
Она не двигалась с места.
С тяжелым сердцем Гэвин оставил эти попытки. Он с самого начала знал, что его надежды беспочвенны. Он ее не заслуживал. Он не заслуживал счастья. А чем была она, если не источником счастья? Без нее его жизнь снова обратилась бы в ничто.
Он долго смотрел на нее. По крайней мере у него оставался ее портрет. Эти бесстрастные мазки всегда будут напоминать ему о том коротком отрезке времени, когда он был счастлив.
Не важно, куда она уедет, она всегда будет владеть его чувствами, его душой. Он будет любить ее до смерти и после смерти. Он не мог с этим справиться. Она была для него всем.
Он подумал, что молчание было хуже всего — хуже криков, хуже ударов ножом.
Но он не мог изменить прошлое. Он провел десяток лет, пытаясь забыть его, и все-таки с семнадцати лет для всех оставался объектом презрения.
Эванджелина велела ему поспешить, чтобы задержать и обвинить Франсину. Очень хорошо. Он сделал бы все, о чем бы она ни попросила.
Возможно… Возможно… если он попытается, он сможет как-то оправдать себя в ее глазах. Чтобы добиться второго шанса. Возможно ли это?
Он должен верить, что надежда есть. Надежда на будущее с любимой женщиной.
Если же ничего этого не будет, ему лучше умереть.
Бросив последний взгляд на потупленное лицо Эванджелины, Гэвин нырнул за ближайшую тайную панель, в тень проходов между стенами.
Глава 26
— Куда, черт возьми, они поехали? — спрашивал он мисс Стентон уже в третий или четвертый раз. — Я надеялся, что вы за ней проследите.
— Я и собиралась проследить за ней.
Она стояла перед ним, ломая руки.
— К тому времени, когда я спустилась с лестницы, она уже уехала. Мистер Тисдейл тоже уехал. Они еще до завтрака распорядились заложить свои кареты.
— Мне плевать на Тисдейла, — взорвался Гэвин и врезал кулаком по стене. — Мне важно знать, где Франсина. Куда, черт побери, поехала она?
— Не знаю, — закричала девушка. — Я уже сказала вам, что не знаю! Спросите свою сестру. Они разговаривали перед завтраком. Может быть…
Он круто повернулся и помчался на поиски Роуз. В столовой ее не было. В спальне тоже.
Она оказалась наверху, в детской — читала книгу близнецам. Джейн и Нэнси пристроились на софе рядом с ней.
— Первое, что я хочу знать, — загремел он вместо приветствия, — где Франсина Радерфорд?
На него уставились пять пар испуганных глаз.
— Я думаю, на пути к одному из их загородных имений, — нерешительно ответила Роуз. — А в чем дело?
— Второе, что я хочу знать, — продолжал он, не ответив на ее вопрос, — почему, ради всего святого, ты и Нэнси попросили девочек солгать о том, что вы были с ними в ту ночь, когда умер твой муж?
— Ч-что? — Нэнси побледнела. — Мы н-не…
Гэвин бросил взгляд на открытую дверь:
— О Господи! Каждая из вас считала, что это сделала другая, и вы таким образом пытались защитить друг друга от виселицы? А я-то все время полагал, что вы считаете, будто это сделал я.
Нэнси вспыхнула и покачала головой.
Роуз отстранила близнецов и поднялась на ноги.
— Даже в семьях, где все любят друг друга, могут возникнуть ужасные подозрения, — сказала она тихо. — И может совершаться дурное.
Гэвин посмотрел Роуз в лицо:
— Франсина убила твоего мужа. Но если я не найду ее, повесят меня.
— Нет! — задыхаясь, закричала Нэнси. Глаза ее широко раскрылись. — Тетя Радерфорд упомянула, что остановится в их лондонском доме, прежде чем ехать дальше.
Гэвин выбежал из детской и помчался в холл. Несколько минут спустя он уже сидел в седле и, разбрызгивая грязь, скакал ловить убийцу.
Эванджелине хотелось броситься на матрас и рыдать, зарываясь лицом в подушки, пока жизнь не обретет для нее новый смысл и она не решит, уехать или остаться. Однако тут в комнату вошла Сьюзен.
Она бросила на Эванджелину взгляд. Глаза ее тоже были полны слез.
— Я прошу прощения! Пожалуйста, простите меня, Эванджелина.
— За что вы просите прощения?
— За то, что не нашла Франсину вовремя.
— Вы не нашли Франсину?
— Но Лайонкрофт отправился на ее поиски. Сейчас я бы не хотела поменяться с ней местами. В гневе он ужасен.
— Да. А вы, в свою очередь, стали бы ему ужасной женой.
— О, чепуха! Мы обе знаем, что он никогда бы не женился на мне.
— Прошу прощения, Сьюзен. Но хочу спросить… Мы остаемся друзьями?
— Ну конечно же, Эванджелина. Кстати говоря, куда вы теперь отправитесь?
— Еще не могу сказать.
— И каковы ваши перспективы?
Эванджелина почувствовала, что краснеет.
— Мои перспективы… — проговорила она медленно. — Похоже, что это Блэкберри-Мэнор или… какое-нибудь другое место.
Сьюзен похлопала себя по подбородку.
— Ну, Блэкберри-Мэнор… это звучит интригующе. Значит ли это, что Лайонкрофт попросил вас выйти за него?
— Нет.
Сьюзен сдвинула очки на переносицу.
— То, что он не сделал предложение, скорее намек на то, что он хочет, чтобы вы оставались его любовницей?
— Нет, — медленно произнесла Эванджелина. — Не так. Он… почти сделал предложение.
— Почти?
— Он намекнул, что если бы был уверен, что избежит виселицы, попросил бы моей руки.
— О, Эванджелина! — Сьюзен восторженно захлопала в ладоши. — Это чудесно! Разве нет? Почему вы не выглядите счастливой?
— Я не уверена, что хочу за него замуж, — призналась Эванджелина.
Сьюзен смотрела на нее широко раскрытыми глазами.
— Почему, ради всего святого? Он ведь с самого начала вам понравился. И даже Эдмунд язвил по поводу его постоянного томления по вас. Помните? Да вы и сами говорили, что Лайонкрофт женится, только если пожелает.
Должно быть, он вас любит. Разве не этого вы хотели? Брак по любви!
Эванджелина нахмурилась. Разве не этого она хотела? В чем же дело?
Сьюзен смотрела удивленно:
— Откровенно говоря, я бы не задумываясь вышла за него. То, что произошло в прошлом, изменить нельзя. Как бы Лайонкрофт ни хотел, он не может изменить, факта смерти своих родителей, как и я не могу
