Признание де-факто и де-юре товарно-денежных отношений поставило перед советским правительством задачу оздоровления финансов.
Примечательно, что с конца 1920 года Наркомфин углубился в поиски нового универсального измерителя ценности взамен денежного. Даже распределение денег стало переходить в ведение Совнаркома, а функции НКФ все больше сводились к техническим операциям печатания и рассылки денежных знаков. Основная же работа по оздоровлению финансово-кредитной система легла на правительство и Финансовую комиссию ЦК РКП(б). Отказ от аннулирования денежного знака был вызван тем, что легализовавшийся рынок вышел за рамки местного оборота. В постановлении ВЦИК от 10 октября 1921 года интересы казны возводились в степень высших государственных интересов, а перед финансовым ведомством ставилась задача сокращения эмиссии и развития банковских операций в целях развития государственного хозяйства[390].
«Твердый» бюджет и конвертируемую валюту можно считать высшими достижениями финансовой политики первых лет нэпа. Одним из средств решения этих проблем стала реанимация налогов и превращение их в крупный ресурс государственного хозяйства. Придя к власти под лозунгом «долой налоги!», с переходом к нэпу большевики были вынуждены забыть об этой утопии. В феврале 1921 года был подготовлен проект декрета о полной отмене налогов, сбор которых был приостановлен. Переход к нэпу отмел эти планы, хотя и породил весьма громоздкую, характеризующуюся многочисленными сборами систему обложения. Причем центр тяжести был перенесен на группу косвенных налогов: акцизы, таможенные, гербовые и прочие сборы. В 1921 году на них пришлось 66,3 % от общей суммы налоговых сборов, а за 9 месяцев 1922 года они составили 72 %[391].
В промышленности первым денежным налогом стал введенный в июле 1921 года промысловый налог, который состоял из патентного и уравнительного сборов. Но в 1921 году уравнительный сбор вводился только в 58 крупных городах и составлял всего 3 % с оборота, так как к обложению не привлекались государственные, коммунальные предприятия и кооперативные заведения, распределяющие среди населения предметы первой необходимости. Перелом в налоговой политике наступил в феврале 1922 года, когда к промысловому налогу были привлечены государственные и коммунальные предприятия, отменялись льготы для кооперации и повышались ставки патентного сбора, стоимость которого вносилась теперь по курсу довоенного рубля. Была также проведена дифференциация ставок налога в зависимости от видов товаров с повышенным обложением предметов роскоши. В ноябре этого года был введен подоходный налог, в отличии от промыслового учитывающего не величину оборота предприятия, а его доходность.
При всем при том значительная часть бюджета 1921–1923 годов оставалась натуральной, так как основной, продовольственный, налог взимался в натуре. После того, как обнаружилась нереальность «твердого» бюджета 1922 года, был составлен «ориентировочный», действовавший до октября месяца. В этом «ориентировочном» бюджете промышленность выделялась в самостоятельное хозяйство. Первоначальное наделение из бюджета крупных предприятий и трестов денежными средствами ограничивалось оборотными средствами, причем оно происходило постепенно, по мере роста доходов бюджета. Бюджет как бы переложил определенную долю своих затрат на восстановление промышленности и других отраслей на кредитную систему. Свою роль сыграло также подчинение ценообразования возможным ресурсам бюджета. Наряду с использованием предельных и восстановительных цен, которые по сути были заниженными против рыночной стоимости, экономию на расходах бюджета давала практика хронической задолженности государства как бюджетного потребителя, а нередко и просто неплатежи. Покрытие дефицита бюджета происходило не путем эмиссии бумажных денег, а кредитными операциями: госзаймами, вкладами населения и общественных организаций в сберкассы, фондами государственных имуществ и личного страхования и т. п.
Гиперинфляция, которая развивалась под воздействием страшного голода (за октябрь 1921 — май 1922 годов розничные цены выросли в 50 раз), стала решающим доводом в пользу введения параллельной валюты. Правда практическая реализация введения банкноты для кредитования крупной промышленности и торговой деятельности задержалась до ноября 1922 года, так как летом, ввиду хорошего урожая, гиперинфляция прекратилась. Однако длившаяся с мая по сентябрь 1922 года полоса относительной стабилизации совзнака была перечеркнута не только его чрезмерной эмиссией в августе, но и превращением иностранной валюты и золота в легальные средства платежа. Поэтому 11 октября 1922 года Совнарком декретировал выпуск червонцев — билетов Госбанка достоинством 1, 2, 3, 5, 10, 25 и 50 червонцев и золотой монеты достоинством в 10 рублей, а 28 ноября первая банкнота была выпущена в обращение. На валютном рынке как внутри страны, так и за рубежом, червонцы свободно обменивались на золото и иностранную валюту по довоенному курсу царского рубля: 1 доллар за 1,94 рубля.
Благодаря существенному ограничению в первый период использования банкнот для покрытия государственных расходов, Наркомфину удалось добиться сокращения расходов на содержание госаппарата и финансовую поддержку промышленности и транспорта. Эта мера способствовала сокращению бюджетного дефицита. Правда удержать рост бюджетных расходов в пределах разумного не удалось, так как принципиальные решения о размере бюджета принимало политическое руководство страны, которое не проявляло необходимой компетентности и твердости при рассмотрении заявок ведомств. Более того, по мере внедрения банковских билетов в оборот менялось их положение. Если вначале они служили ценной бумагой, то потом постепенно превратились в денежный знак. Банкнота, не став выразителем кредитного обращения, встала в конкурентные отношения к казначейским деньгам и стала жить за счет казначейской эмиссии. С целью удержать равновесие между валютами 7 июля 1923 года было принято решение ВЦИК об ограничении месячной эмиссии совзнака 30 миллионами рублей. Но одновременно летом были приняты решения о взимании налогов и тарифов в золотом исчислении и переводе на золотое исчисление расходной части бюджета, что подтолкнуло рост совзначных цен.
Население стало прятать червонцы про запас, а тресты, страхуясь от обесценивая совзнака, в сентябре — октябре взвинтили цены. В условиях острого разменного голода и нехватки средств на обеспечение хлебозаготовительной кампании осенью 1923 года в руководстве страны окончательно определилась политика ликвидации совзнака. Наркомфин терял контроль над совзначной эмиссией: в августе — сентябре в отдельных регионах страны появились суррогаты мелких денег — боны, талоны, знаки.
Обострило ситуацию на рынке и смещение приоритетов в области ценового регулирования в сторону прямого администрирования. Само по себе регулирование цен в различной мере и с различной эффективностью стало применяться уже с начала 1922 года, а с осени можно уже говорить о регулировании цен по всему спектру товаров. В целом воздействие государства на рынок с помощью политики цен осуществлялось методами прямого, через предельные или твердые цены, и реже — косвенного регулирования: через налоговую, таможенную и тарифную политику, а также, с конца 1922 года — с помощью товарной интервенции. Хотя прямое установление цен, как метод государственного регулирования, получило широкое распространение только с осени 1923 года, но попытки подобной практики заметны также с начала 1922 года. Постоянное совещание при Главметалле ВСНХ устанавливало с весны 1922 года минимальные цены на черные металлы и изделия из них, обязательные для участников совещания при отпуске им товаров. Бюро съездов химической промышленности подобным образом устанавливало цены на химические продукты.
Толчком к прямому вмешательству государства в дело ценообразования послужило утверждение Комвнуторга, главными задачами которого стали не только наблюдение за рыночным оборотом, организация бирж и ярмарок, но и установление предельных накидок на товары на разных ступенях товарооборота. Правда, до конца 1923 года роль ведомства была невелика, ввиду того, что оно не было наделено административными функциями. Кроме того, широкомасштабное регулирование цен затруднялось необходимостью непрерывного пересмотра совзначных цен. В то же время комиссии были предоставлены самые широкие права в области регулирования цен. Уже во второй половине 1922 года Комвнуторг применил свои регулирующие права в отношении цен на хлеб, соль, сахар и мануфактуру. А когда после хорошего урожая потерял актуальность вопрос о регулировании хлебных цен, комиссия переключилась на промышленные цены, ограничиваясь директивным установлением оптово-отпускных цен по группам товаров[392].
