преступил закон, а сами в будущем по доброй воле никогда не поступят противно написанному и будут отдавать и выполнять лишь такие приказания, которые сообразны с отеческими законами. Поклявшись такой клятвой за себя самого и за весь род своих потомков, каждый из них пил и водворял фиал на место в святилище бога, а затем, когда пир и необходимые обряды были окончены, наступала темнота и жертвенный огонь остывал, все облачались в прекраснейшие иссиня-черные столы, усаживались на землю при клятвенном огневище и ночью, погасив в храме все огни, творили суд и подвергались суду, если кто- либо из них нарушил закон; окончив суд, они с наступлением дня записывали приговоры на золотой скрижали и вместе со столами посвящали богу как памятное приношение…»
120 D:
«Столь великую и необычайную мощь, пребывавшую некогда в тех странах, бог устроил там и направил против наших земель, согласно преданию, по следующей причине. В продолжение многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от бога природа, правители Атлантиды повиновались законам и жили в дружбе со сродным им божественным началом: они блюли истинный и во всем великий строй мыслей, относились к неизбежным определениям судьбы и друг к другу с разумной терпеливостью, презирая все, кроме добродетели, ни во что не ставили богатство и с легкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота и прочих сокровищ. Они не пьянели от роскоши, не теряли власти над собой и здравого рассудка под воздействием богатства, но, храня трезвость ума, отчетливо видели, что и это все обязано своим возрастанием общему согласию в соединении с добродетелью, но когда становится предметом забот и оказывается в чести, то и само оно идет прахом и вместе с ним гибнет добродетель… Но когда унаследованная от бога доля ослабела, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность… И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из их обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами…»
II, i, 354а:
«За столбами Геркулесовыми море мелко из-за ила, но спокойно, ибо там впадина».
iii, 392b:
«Земля изобилует бесчисленными видами зелени, высоких гор, густыми рощами и городами, которые основало сие разумное животное – человек, а в море лежат острова и континенты, несмотря на то что все они образуют единый остров, вокруг коего течет море, именуемое Атлантика. Но весьма вероятно, что есть много других континентов, отделенных от нашего морем, которое нужно пересечь, чтобы достичь их, одни больше, другие меньше, но все, не считая нашего, для нас невидимы. Ибо как наши острова связаны с нашим морем, так весь населенный мир связан с Атлантикой, и так многие другие континенты связаны со всем морем, ибо они, как острова, окружены морем».
84:
«Говорят, в море за столбами Геркулесовыми пустынный остров найден был карфагенянами, а на нем дерева всех видов и судоходные реки, замечателен он разными видами плодов и лежит в нескольких днях пути; так как карфагеняне часто бывали там из-за его богатств, а иные даже жили на нем, вождь карфагенян объявил, что они накажут смертью любого, кто решится плыть туда, и они уничтожили всех местных жителей, чтобы они не проболтались и толпы не отправились на остров, не завладели им и не забрали себе богатства карфагенян».
135:
«Говорят, первые финикийцы, приплывшие в Тартесс, забрали столько серебра, обменяв на оливковое масло и другие товары, что никто не смог ни найти ему места, ни купить его, и на обратном пути из того района пришлось им сделать все прочие суда из серебра, и даже все якоря».
136:
«Говорят, финикийцы, жившие в городе, называемом Гадис, четыре дня шли за Геркулесовы столбы с восточным ветром и прибыли к пустынным островам, заросшим кустами и водорослями, которые не тонули при отливе, но покрывались при приливе, после которого нашли они на берегу множество тунца невероятного размера и веса; собрав его и поместив в сосуды, привезли они его в Карфаген. Только его карфагеняне не продают на вывоз, а для своей пользы оставляют и потребляют сами».
112:
«За столбами Геркулесовыми, как выйдешь в наружное пространство, когда Ливия слева, есть большой залив, протянувшийся до мыса Гермайон… От мыса Гермайон вперед тянутся рифы, от Ливии к Европе, не возвышаясь над поверхностью воды, хотя местами прибой о них бьется. Сей барьер из скал протянулся до другого мыса с противоположной стороны Европы, а имя ему Священный мыс… Море далее за Керне не судоходно из-за отмелей, ила и водорослей; те водоросли шириной с ладонь, а на конце такие острые, что можно уколоться».
II, v. 10:
«Десятым подвигом [Гераклу] было назначено похитить коров Гериона из Эритеи. Ныне Эритея – остров у океана; и называется теперь Гадейра… Итак, странствуя по Европе на пути за коровами Гериона, убил он множество зверей и прибыл в Ливию, следуя же в Тартесс, возвел он как подтверждение своих странствий два столба друг напротив друга на границе Европы и Ливии. Но, опаленный солнцем, направил он свой лук на бога, который, восхитившись такой храбростью, дал ему золотой челн, в котором бороздил океан. Достигнув Эритеи, высадился он на гору Абас. Но пес, завидев его, бросился на него. А он ударил его дубиной. Тогда пастух Эвритион пришел на помощь псу, но Геракл и его убил. Однако меноец, пасший там коров Гадеса, сообщил Гериону о случившимся, и тот, сошедшись с Гераклом в схватке у реки Антемос, когда тот увозил коров, был убит. А Геракл завел коров в челн, доплыл до Тартесса и вернул челн богу».
III, х, 1:
«У Атласа и Плейоны, дочери Океана, было семь дочерей Плеяд, рожденных в Киллене в Аркадии, а именно: Алкеона, Меропа, Келено, Электра, Стеропа, Тайгета и Майя… Посейдон соединялся с двумя из них: сначала с Келено, которая родила ему Ликоса, которого Посейдон поселил на острове Блаженных, а потом с Алкеоной…»
III, 53:
«Говорят, что был некогда в западных районах Ливии на границе населенного мира народ, управлявшийся женщинами и ведший жизнь не так, как принято у нас. Ибо среди них был обычай, чтобы женщины практиковались в искусстве войны…
Как сообщает мифология, жили они на острове, который, располагаясь на востоке, звался Геспера, и лежал он в болоте Тритон. То болото было близ океана, который землю окружает, и получило название свое от некоей реки Тритон, которая вся в него вытекла; а еще то болото соседствовало с Эфиопией и горой у берега океана, которая по высоте превосходит все в округе и выходит в океан, а называется в честь греческого Атласа. Остров, о котором идет речь, был размера немалого, изобиловал плодоносными деревьями всех видов… Они подчинили многих соседей-ливийцев и кочевые племена и основали на болоте Тритон большой город, дав имя ему Херронес («полуостров») по его форме».
III, 54:
«Отбыв из города Херронес, следует далее предание: амазонки отправились в путь, так как сошло на них желание завоевать многие регионы населенного мира. Первыми, на кого они напали, если верить сказанию, были атлантиои, самые цивилизованные люди из населявших те районы, кои жили в стране процветающей и владели городами великими; именно среди них, как говорят нам, рождались боги, в
