натянуть поводья. Главный конюх лично присматривал за тем, как запрягали лошадей, чтобы маленькие руки фараона могли легко управлять горячими лошадьми на виду у собравшейся толпы.
Перед воротами стояли легко одетые бегуны, готовые мчаться изо всех сил по улицам перед колесницей фараона, предупреждая прохожих, чтобы они освободили дорогу. Двадцать солдат и слуги с опахалами приближались под командой военачальника от своих казарм. Гор, самый красивый из конюхов, выбранный, чтобы держать лошадей фараона, занял свое место позади бегунов; его гладко причесанные волосы закрывали уши, и одет он был в новое белое опоясание в складку.
Золотую колесницу с тихим поскрипыванием выкатили в сад. Гор протянул руку к уздечке близ стоящей лошади, и хорошо обученные животные остановились, в то время как возле колесницы начали выстраиваться друг за другом жены фараона и вельможи. Люди, стоявшие на дорожке, ведущей от дворца, задвигались. Гор стоял подобно статуе, когда двое почтенно согнувшихся слуг с опахалами приблизились к колеснице. Он знал, что позади них идет фараон, Тутанхамон, на его поясе висел хвост магического шакала, а передник был сделан из золота и эмали. Из-за опахал он мог разглядеть высокую белую корону на небольшой голове, и ее верхний край едва доходил до плеча Эайя, главного церемониймейстера, торжественно идущего позади него.
«Этот момент может много значить в моей жизни, – как обычно, подумал Гор. – Бог на земле, сын самого Амона идет ко мне, в то время как я держу его лошадей. Он видит меня».
При такой мысли любой другой наверняка разволновался бы, но после двух лет своей службы Гор был спокоен. Как обычно, Тутанхамон спокойно поднялся в свою колесницу. Как обычно, открылись ворота. Гор отошел в сторону, и вся процессия помчалась по улице. И так было всегда.
«И Эай не увидит меня, – сказал про себя Гор. – Эай никогда меня не замечает».
Никто и не ждал, что столь значительный вельможа, как Эай, хранитель всех богатств царства, всегда следовавший за фараоном, должен обращать внимание на красивого конюха, мимо которого он проходил. В течение двух лет он никогда не замечал его, и все же Гор не терял надежды, что когда-нибудь это произойдет.
В тот день, когда Гора назначили держать лошадей бога, он посетил некоего предсказателя судеб с покрасневшими глазами, который недорого брал за свои услуги, поскольку из-за своего слабого зрения не мог точно прочитать будущее. Однако он был хорошим магом и знал мощные заклинания, которые следовало произносить в то время, когда песок струится с пальцев на землю. Он сразу же согласился с Гором, что столь быстрое продвижение по службе принесет ему удачу и поможет разбогатеть.
– Но будет ли это богатство к добру или ко злу, – добавил он мечтательно, часто моргая и наклоняя голову так низко к струйке песка, что его нос почти касался ее, – я не могу увидеть.
– Я заплатил тебе хорошим серебряным браслетом, который потеряла в саду одна из служанок хозяйки, – с негодованием сказал Гор. – Я думаю, что мне следует забрать его назад и разбить тебе голову.
– Воистину удачливый человек почитает тайны, – поторопился продолжить предсказатель, – и к тому же этот песок еще много чего может сказать. – Он опять приблизил нос, чтобы разгадать тайну.
– Ну? – торопил Гор после того, как предсказатель молча обнюхивал землю в течение нескольких минут.
– Человек, у которого косой глаз, – сказал он озадаченным тоном, не разгибаясь. – Очень великий человек.
– Так что он?
– У него косит правый глаз.
– Ну, так какое отношение имеет этот очень великий человек с косым правым глазом ко мне? – допытывался Гор. – Принесет ли этот человек мне добро или зло?
Предсказатель сел, передернулся всем телом и начал протирать глаза и скулить.
– Какое отношение имеют все эти вельможи ко мне? – жаловался он. – Я бедный старый слепой человек, и все, что ты мне платишь, – это старый медный браслет, покрытый серебром! Откуда мне знать, какое отношение к тебе имеет этот великий человек?
– Ах ты, старый мошенник! – закричал Гор и схватил его за шею. – Значит, ты не совсем слепой, чтобы увидеть, что браслет медный, а мою судьбу, которая находится прямо перед тобой, разглядеть не можешь! Спустись на землю и посмотри внимательно вокруг себя! – Он сжал старика еще крепче, а потом бросил его в песок.
Гор в ярости пошел домой, но на следующий же день, когда он впервые держал лошадей фараона и наблюдал за слугами с опахалами, которые шли по дорожке от дворца, и за краем белой короны, появившейся из-за их согнутых фигур, он заметил, что вельможа позади фараона немного косит одним глазом.
Косоглазие было не очень заметно, и даже сейчас, после того как Гор наблюдал за ним два года, он не был убежден в этом. Глаза Эайя были глубоко посажены, и он не использовал никаких синих теней для век, как делали другие вельможи. Кроме того, его худое морщинистое лицо всегда закрывали локоны огромного парика, очень густого по бокам и нависающего на лоб. В какие-то дни парик был коричневый, иногда синий, или черный, или даже посыпанный серебром, но любой парик был повязан лентой с драгоценными камнями. Парик и драгоценные камни отвлекали внимание от его настороженного лица, так же как и широкое оплечье, которое сияло эмалью и драгоценными камнями.
Фараон положил свою маленькую руку на поручни колесницы и медленно поднялся. Бегуны почтенно согнулись, коснувшись руками земли, и приготовились стартовать. Гор стоял подобно камню. Маленькая жена фараона уже села в колесницу, в то время как вельможи и их жены занимали места позади нее. В этот момент Эай, главный церемониймейстер, остановился и задумчиво посмотрел на фараона, который стоял, как кукла, в золотой колеснице. Затем его взгляд медленно скользнул по спинам лошадей и остановился на Горе.
Эай довольно долго и пристально рассматривал Гора с головы до ног. Гор не осмеливался пошевелиться, и постепенно краска заливала его белокожее лицо. Цвет кожи он унаследовал от матери, голубоглазой рабыни с западных островов. «Эай видит меня! – с восторгом думал он. – Слава и богатство находятся в руках Эайя до того момента, пока кто-нибудь не отважится схватить их». Он напрягся в ожидании, сам не зная чего, но великий человек отвернулся.
Процессия была готова тронуться, и фараон уже поднял украшенный драгоценностями кнут. По знаку рабы открыли тяжелые ворота, и бегуны со всех сил бросились вперед. Гор отскочил от лошадей, когда фараон, наклоняясь вперед, дернул поводья.
Лошади напряглись, готовые броситься в ворота, но в этот момент лошадь, запряженная слева, внезапно встала на дыбы, жалобно заржав, и попятилась назад. Впоследствии обнаружилось, что в упряжи были шипы, которые при малейшем движении лошади впивались ей глубоко в кожу. Животное взвилось в воздух, лягаясь копытами, и упала на лошадь, запряженную рядом. Та, пытаясь освободиться, вырвала уздечку и, опустив голову, бросилась к воротам, потянув за собой брыкающуюся лошадь, которая была запряжена слева.
Юная царица закричала, увидев, как золотая колесница поднялась в воздух и с грохотом упала на землю. Белая корона слетела с головы фараона, так что драгоценные украшения разлетелись в разные стороны, а следом взлетел и сам царь. На какую-то долю секунды он представлял собой только испуганного маленького мальчика, который пытался спасти свою драгоценную жизнь, хватаясь за поручни колесницы.
В мгновение ока лошади оказались у ворот. Колесница, сильно раскачиваясь, чуть не ударилась об огромную квадратную башню слева от входа, но внезапно ее отбросило вправо, и она со всей силой ударилась о башню.
Царица закричала снова и закрыла глаза руками. Она услышала, как раскололась колесница, ударившись о стену, а затем стук копыт и крики. Против своего желания она посмотрела сквозь пальцы. Обломки колесницы валялись у основания башни, а по дороге у ворот в пыли катились два человека.
Гор находился ближе всех к фараону, когда лошади отчаянно рванулись к воротам. Но он не просто стоял, он был напряжен от волнения и тревожного предчувствия и приготовился схватить удачу, предсказанную ему, сослужив службу Эайю. В тот момент, когда качающаяся колесница наклонилась к левой башне, он вскочил на нее, обхватив фараона вокруг пояса. Однако ему потребовалось некоторое время,
