царевича, но тот не испугался и ответил с улыбкой:
– Если я погибну, ты никогда не избавишься от этой дорожки к острову. Дай мне то, что я прошу, и я покажу тебе, как можно разделить воду и опять соединить ее.
– И что же ты хочешь? – спросил маг, нахмурясь. – Наша вражда зародилась в тот день, когда ты пытался выиграть заклинание Тота вместо меня.
– Дай мне талисман, который сможет вылечить дочку фараона. Он должен быть у тебя, и ты сможешь заставить воду расступиться.
– Это несправедливый обмен, – сказал маг, – но я дам то, о чем ты просишь, однако талисман не будет действовать со всей своей силой, если я не найду достойной ему замены.
И он достал железный ящичек, из которого вытащил другой, сделанный из кедра с выгравированными таинственными знаками. В этом ящичке был еще один – из черного дерева и слоновой кости, а в нем третий – из серебра. В следующем оказалась шкатулочка из золота. А в последней лежал маленький и ветхий свиток папируса, пожелтевший от времени, с таинственными знаками, написанными черными чернилами, каких царевич еще никогда не видел. Маг положил его в чашу с водой, и чернила полностью не смылись. Тогда он вылил почерневшую воду в пузырек, отдал его царевичу и сказал:
– Это – сила слов, что были написаны на папирусе. Дай принцессе выпить три глотка, и она поправится. Однако я тебя предупреждаю, ты не должен жениться на ней, поскольку не ты ее судьба.
– Я так не думаю, – уклончиво ответил царевич, – но мы еще обсудим с тобой этот вопрос. А сейчас ты пойдешь со мной, пока вода расступилась, и я дам тебе мой талисман, когда буду на берегу, в безопасности.
Спустя несколько дней царевич приплыл к городу фараона на своей сине-золотой лодке. На причале собралось много людей поглазеть на нее. Принцесса все еще лежала на своей кедровой кровати во дворце, и вокруг нее были разложены талисманы: глиняные фигурки, свитки папируса, таблички с вырезанными заклинаниями, камни, части скелетов и высушенные кожи неизвестных животных. Приятный и едкий дым стелился от множества жаровен. Обнаженные черные люди, бородатые сирийцы, лекари с покрасневшими глазами, жрецы и оборванные нищие выли и кружились перед ней в танце, как было принято в тех странах, откуда они пришли, некоторые даже наносили себе раны ножами.
– Уберите отсюда весь этот хлам! – приказал царевич.
Слуги начали собирать талисманы в охапки и выбрасывать их во двор. Мудрецы с возгласами протеста неслись за ними, чтобы в куче отыскать свои сокровища.
– Принесите опахала, разгоните весь этот дым, – сказал царевич, – и вымойте комнату. – Он молча ждал, прислонясь к одному из окрашенных столбов, когда его приказания выполнят.
Наконец комната была чисто подметена и усыпана серебристым песком, смешанным с лазурной пылью из бирюзы. Свежие гирлянды лотоса развесили на столбах, чтобы их аромат очищал воздух. Царевич взял кубок и наполнил его жидкостью из пузырька. Он слегка приподнял принцессу, чтобы она могла пить.
Как только принцесса сделала первый глоток, она села и осмотрелась, а слуги, которые наблюдали за царевичем, вскрикнули и побежали к фараону, чтобы сообщить новость.
– Это еще не все, – сказал царевич и снова поднес кубок к ее губам.
Сделав второй глоток, принцесса обвела взглядом всех присутствующих, встала и пошла. Она хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни звука. Когда царевич предложил ей кубок в третий раз, она взяла его в руки и отпила. Внезапно она наклонилась к служанке и сказала:
– Это не он, – и, не сдержав рыдания, уткнулась лицом в плечо женщины.
В этот момент появился бог и царь, он почти бежал, а за ним следом, спотыкаясь, бежали слуги с опахалами, тяжело дыша, пытаясь поспеть за своим повелителем. Он был безгранично благодарен царевичу и с радостью заверил его, что готов исполнить свое обещание, тем более что он видел, какие люди собрались во дворце и какие противные средства они принесли с собой.
– Из всех царевичей в моих владениях, – заявил он торжественно, – этот самый достойный быть богом и царем в Египте после меня.
Тем временем принцесса продолжала плакать и повторять своей служанке:
– Ах, если бы это был он!
Начались пышные приготовления к свадьбе принцессы, но она не принимала участия ни в чем, разве что посылала слуг в храмы узнать, действительно ли тот, кто вылечил ее, должен стать ей мужем. Фигурки богов единодушно кивали. И жрецы передавали их ответ: «Это должен быть именно он».
– Не его лицо я видела в золотом кувшине, – говорила принцесса служанке. – Почему же тогда сами боги говорят, что я должна выйти за него замуж?
– Вы должны выйти замуж за человека, который вылечил вас, – ответила зеленоглазая служанка, – не за того, кто поднес вам кубок с волшебным напитком, а за того, кто сделал его. Как мы узнаем, что именно царевич – настоящий маг и не украл волшебное средство у кого-нибудь более могущественного?
– Но как же узнать об этом? – спросила принцесса, дрожа.
– Я научу вас, – сказала служанка.
Она принесла талисман, похожий на рыбу и вырезанный из гладкого зеленого малахита, и надела на шею принцессы, при этом рассказав ей, что она должна делать и говорить.
На закате, когда фараон пришел в дом, где жили женщины, принцесса пошла к нему и сказала:
– Хотя ты и подарил мне на радость озеро с золотой лодкой, сияющей подобно солнцу, ты еще никогда не катался со мной в прохладе вечера и не слышал нежного пения моих служанок.
Это предложение понравилось фараону, уже уставшему от игры в шашки и рассказов о древних временах, которыми женщины развлекали его. Он спустился к золотой лодке, в которой были разложены алые подушки, чтобы принцесса и ее отец могли непринужденно лежать под навесом, а не сидеть в торжественных позах на стульях. Фараон лежал в лодке и слушал пение женщин, в то время как принцесса трогала рукой воду. Когда они доплыли до середины озера, рыба из зеленого малахита, которую принцесса носила на шее, соскользнула и исчезла в глубине.
Принцесса начала плакать и кричать:
– Моя рыба! Моя рыба из зеленого малахита! Без этого драгоценного камня удача покинет меня!
Служанка, которая сидела рядом с гребцами, сказала:
– А разве царевич не великий волшебник? Сможет ли он достать вашу малахитовую рыбу с самого дна озера?
Принцесса немного успокоилась, а фараон кивнул и сказал:
– Эта славная женщина говорит мудрые слова. Хотя у нее зеленые глаза, как у дочери Сета, она мне нравится.
Он послал за царевичем и приказал ему достать рыбу из зеленого малахита, добавив при этом, что для могущественного волшебника не составит труда поднять это украшение, пусть даже из глубины озера.
Царевич посмотрел на сверкающую воду и, покачав головой, сказал, что он не такой великий маг, чтобы вернуть талисман. Фараон, нахмурившись, взглянул на него, а принцесса, казалось, только этого и ждала.
– В таком случае я не могу считать тебя настоящим волшебником!
И она продолжала настаивать, несмотря на все возражения, чем страшно разозлила отца. Солнце еще не взошло, а во дворце произошла такая перебранка, что в конце концов царевич получил от ворот поворот.
На следующее утро он спустился к причалу, чтобы вызвать гребцов и отплыть туда, откуда приехал. Подходя к причалу, он увидел толпу людей, встречающих лодку, которая приближалась к пристани. В отличие от других лодок богатых людей эта не была позолочена и окрашена в яркие цвета, а от носа до кормы выкрашена в темно-серый цвет. Да и гребцы с головы до пят казались темно-серыми. Оттенок их кожи не был желтоватым подобно сирийцам или коричневым подобно египтянам и ни одним из оттенков черного цвета, как у эфиопов. Их кожа, волосы, одежда – все имело одинаковый серый цвет.
На троне под серым тентом сидел огромный коричневый человек, одетый в белые одежды и в золотом оплечье. Беззащитные люди в тревоге отступили назад, уступая место на причале, куда молча ступил незнакомец с пылающей головой и лицом, заросшим щетиной. Повернувшись к своей серой лодке, он поднял ее, покрутил в руках, и она уменьшилась до крошечного суденышка из серого воска. Спрятав ее в складках своей одежды, он повернулся и спросил:
