— Обидели тебя, обошли, — шептали Константину ростовские бояре.
Как ручьи весенние, разлилась тревога по всей земле Суздальской. Меньшие братья — Владимир, Святослав и Иван — держали сторону Константина, а Ярослав примкнул к Юрию. Люди жили в страхе, не знали, что станется с ними завтра, толпами переходили от одного князя к другому. Записал летописец: «Многие люди сюду и сюду отъезжаху мятущеся».
Стекались одни недовольные в Ростов, другие недовольные во Владимир. Дважды собирал полки Юрий, дважды вел их на полки брата Константина. И оба раза дело кончалось миром. Константин уступал и возвращался в Ростов, а Юрий возвращался во Владимир.
Той порой загорелась в землях Галицкой и Волынской усобица страшная меж Ольговичами и Мономахо- вичами.
Мстислав Удалой ускакал из Новгорода и ввязался в борьбу южных князей.
Оскорбились новгородцы таким его небрежением. Те, кто держал сторону суздальских князей, взяли верх; позвали новгородцы княжить зятя Мстислава Удалого — третьего сына Всеволода, Ярослава.
Думали они, что Ярослав, как в прежние годы все прочие князья, покорно будет исполнять волю их боярского веча. А Ярослав покинул свой Переславль-Залесский, прибыл в Новгород и тотчас приказал заковать в цепи и бросить в темницу двух знатнейших бояр.
С вечем Новгородским Ярослав вовсе не стал считаться и делал, что хотел. Забурлил Великий Новгород. Одного, другого, третьего из Ярославовых дружинников находили зарезанными.
Тогда выехал Ярослав в Торжок, а в Новгород послал верного ему посадника. Дядя его и отец ставили Владимир выше Ростова. Так и он хотел поставить Торжок выше Новгорода, а непокорных взять измором. По примеру отца повелел он не пускать в Новгород обозы и ладьи с хлебом. Начался там страшный голод.
«И бе в Новгороде печаль и вопль», — замечает летописец.
Дважды посылали новгородцы в Торжок послов. Говорили послы Ярославу: «Давай мириться, воротись к нам княжить». Но оба раза Ярослав приказывал бросать тех послов в темницу и не давал никакого ответа.
Тогда измученные голодом новгородцы отправили послов ко Мстиславу Удалому. А он на юге Руси все воевал. Мстислав, недолго думая, покинул своих союзников-князей — пусть воюют без него как хотят — и прискакал в Новгород.
С молебствием встретили Мстислава новгородцы и во второй раз поставили его у себя князем. Обещал он им не давать их в обиду.
Раньше было — суздальцы шли на Новгород, опустошали новгородские веси. А теперь Мстислав позвал на помощь псковичей да смолян, собрал несметное войско и, минуя Торжок, прямиком пошел на Владимир.
Знал он, что сыновья Всеволодовы не ладят меж собой, и послал гонцов к Константину, обещал ему поставить его на Владимирском великокняжеском столе.
И полки ростовских бояр во главе с Константином примкнули к полкам новгородским, псковским и смоленским.
Загорелась усобица не на жизнь, а на смерть. Но не сыновья Всеволода — Константин и Юрий — боролись меж собой за власть. И не Мстислав Удалой шел на зятя своего Ярослава. Старая Русь — боярство новгородское, боярство ростовское и их случайные союзники — псковичи и смоляне собрались одолеть новые порядки — соединенные силы князя и городов мизиньных.
Все люди Владимира и Переславля-Залесского, и стар и млад, пошли в поход. К полкам великого князя Юрия и его брата Ярослава присоединился полк брата Святослава и полк города Мурома. А братья Владимир и Иван в борьбу не ввязывались, предпочли дожидаться, чья сила пересилит.
Страшная битва произошла 21 апреля 1216 года на речке Липице близ города Юрьева-Польского.
«Вышли все володимерцы на бой и до купца и до пашенного человека», — говорит один летописец. А другой в ужасе заносит на пергамент: «Поидоша сынове на отца, а отцы на дети, брат на брата, рабы на господину, а господин на рабы».
Ночью накануне битвы братья Юрий, Ярослав и Святослав пировали со своими «младоумными» дружинниками и похвалялись: «Мы их седлами закидаем».
Один старый воин подошел к молодым князьям и такие слова молвил: «Славен Мстислав своей удалью да ратным искусством. Мириться с ним надо, а не проливать зря кровь русскую».
А братья от хмеля «възнесшеся славой». Не послушали они мудрого совета, а, уверенные в своей победе, принялись заранее делить всю землю Русскую промеж себя. Юрий брал себе Владимир, Суздаль и Ростов да еще хотел прихватить отдаленный Галич. Ярославу он отдавал Новгород, Святославу — Смоленск. Ольговичам оставался лишь Киев да Чернигов.
Наутро новгородцы, ростовцы, псковичи да смоляне встали на одной горе, называемой Юрьевой, старшим над всеми их полками был Мстислав Удалой.
На другой горе, Авдовой, подняли свои стяги полки Юрия, Ярослава, Святослава и муромцев. Была меж обеими горами болотистая долина.
Приказали Юрий и Ярослав никого в бою не щадить.
«Да не оставим ни однова живы», пленных «вешати и распинати», а коли князья в плен попадутся, о них собирались «после думати». Не говорит летописец, какие страшные муки им готовили.
А новгородцы сошли с коней, сняли сапоги и пешие, босые бросились на врага. Мстислав искусно вводил в бой все новые и новые полки. Бились страшно — топорами, кистенями, ножами, дубинами; знатнейшие дружинники рубили мечами, кололи копьями. Мстислав скакал от одного полка к другому, подбадривал воинов меткими словечками, сам рубил сплеча направо и налево. А Константин остановил коня позади своих полков, и слезы лились из его очей.
Такой зверской битвы еще не знали на Руси. Говорится в летописи: «И труск от копей ломления и звук страшен от мечного сечения». Звон оружия и крики раненых были слышны в Юрьеве-Польском. Стало войско Мстиславово одолевать. Суздальцы падали, как колосья под серпом. Всего их было убито 9233 человека. А новгородцев много меньше.
Как увидел князь Юрий, что побежали его полки и полки брата Ярослава, так повернул коня, скинул кольчугу, сменил по дороге трех коней и на четвертом в одной сорочке прискакал во Владимир.
Князь Ярослав также на четвертом коне прискакал в Переславль, по дороге бросил кольчугу и драгоценный шлем.
Подступило войско новгородское и ростовское под
Владимир. Юрий с повинной головой явился к Константину. Добросердечен был Константин. Пожалел он брата и его детей малых, не стал ему мстить, простил его и послал княжить в дальний Городец на Волге.
А Ярослав не стал покоряться брату и тестю и приказал спешно укреплять стены Переславля. В городе было много новгородских купцов. Всех их заперли в тесные погреба, на третий день задохнулись они там и умерли. Но узнал Ярослав, как милостиво обошелся Константин с братом Юрием, так взял с собой обильные дары — драгоценные сосуды, книги и отправился во Владимир. Поклонился он Константину, и старший брат простил его.
Мстислав Удалой принял дары от побежденного зятя, но забрал от него его жену — свою дочь — и с почетом, с богатой добычей возвратился в Новгород. Но недолго он там усидел и вновь ускакал воевать на юг, бесцельно растрачивая в кровавых усобицах свое большое воинское искусство.
А Константин сел княжить, но не в Ростове, а во Владимире. Понял он — нельзя идти против новых порядков, надо дружить не с боярами, а с горожанами. И такой союз будет великой силой. Отдал он сыновьям своим города: Васильку — Ростов, Всеволоду — Ярославль, Владимиру — Углич.
Чтобы угодить владимирским горожанам, он повелел построить для них на Торговой площади невеликую белокаменную церковь Воздвижения. Это была первая церковь, которую князь построил не для себя, не «в память собе», а для посадских людей. Еще в начале XVIII -столетия она была цела. Задача археологов разыскать следы ее фундамента.
