расспрашивать фон Верру о его эскадрилье, базе. Он почувствовал себя неуютно. Нужно как-то свернуть разговор, подумал фон Верра, иначе своими вопросами они скоро загонят его в угол. Фон Верра спросил, где находится туалет, и поспешно ретировался. Так ему удалось выиграть несколько минут. Расспросов ему не выдержать, поэтому лучшее, что можно сделать в такой ситуации, – попытаться самому найти самолет. Фон Верра вылез из окна туалета и принялся осматривать взлетно-посадочную полосу. Прошло почти три четверти часа, прежде чем он, наконец, обнаружил «харрикейн», возле которого суетился механик, заправлявший самолет.
– Отличные самолеты эти «харрикейны», – бодро сказал фон Верра.
– Этот для майора, – откликнулся механик. – Сегодня снова в строй.
– Значит, я не ошибся, – сказал фон Верра, на которого внезапно снизошло озарение. – Я буду пилотировать этот самолет.
– Повезло! Подождите минуту, я принесу бумаги.
– Обойдусь без них, – заверил его фон Верра. – Мне пора лететь.
– Без них никак нельзя, – решительно сказал механик, – война же. – И он ушел.
Фон Верра забрался в «харрикейн», и его охватила радость. Он нашел самолет, который к тому же только что заправили! Он поспешно осмотрел приборную панель. Очень похоже на «мессершмит», решил фон Верра. Вот только… тут не было и следа автоматического стартера. Или, может быть, он просто не заметил эту кнопку? Еще у него не было парашюта. «К черту парашют! – подумал фон Верра. – Я посажу самолет».
Подошел механик и, увидев, что фон Верра уже сидит в кабине, поднялся на крыло и протянул летчику бумаги. Фон Верра запихнул их в карман, почти не слушая разговорчивого механика, как вдруг тот спросил:
– А разрешение на взлет вы получили?
– Как, вы еще не сделали этого? – раздраженно спросил фон Верра. – Займитесь этим, мне пора лететь.
Тем временем он нашел на панели кнопку, которая почти наверняка была автоматическим стартером. Механик, недоуменно почесывая в затылке, спустился вниз.
– А разрешение на взлет вы сами должны получить, – прокричал он снизу и ретировался.
– Хорошо, хорошо, я спущусь через минуту.
Фон Верра подождал, пока механик не исчез из вида, и нажал кнопку. Послышался щелчок, и снова наступила тишина. Он попробовал снова. Опять щелчок. Лопасти пропеллера не шелохнулись. Фон Верра растерянно осмотрел всю панель. Переключатели магнето? Вот и они. Он щелкнул ими и снова нажал на кнопку. Ничего не произошло. Он в отчаянии осмотрел кабину: дроссель, высотный корректор, шаг винта. Должно быть что-то еще, что-то еще…
Его внимание было полностью поглощено приборной панелью, поэтому он не заметил, как к самолету подошли помощник коменданта и дежурный офицер.
– Какого черта вы там делаете? – прокричал помощник.
Фон Верра вздрогнул, но усилием воли взял себя в руки.
– Все в порядке, сэр, – бодрым голосом отозвался он. – Я бы с удовольствием воспользовался этим самолетом, чтобы вернуться на свою базу.
И он снова нажал на кнопку стартера.
Если бы только мотор завелся, он смог бы взлететь. Ему нужно только поднять самолет в воздух, и тогда ему уже ничего не страшно. Он помахал рукой офицерам, стоявшим у самолета, а другой рукой лихорадочно нажал сначала на одну кнопку, потом на другую в отчаянной надежде, что в самый последний момент мотор заработает… Снова и снова он нажимал кнопку стартера, но мотор даже не чихнул. Ничего не получается… Должно быть, в конструкции «харрикейнов» был какой-то неизвестный фон Верре секрет.
– Вылезайте из самолета и пойдемте со мной. – Помощник коменданта уже стоял на крыле самолета и его голос звучал холодно и решительно.
– Ладно, старина, – сказал фон Верра с притворной веселостью и выбрался из кабины. Ничего другого ему не оставалось. Тут он увидел, как к самолету спешит механик с… ну, конечно! С аккумуляторной батареей для наземного запуска!
Все сели в машину и отправились обратно в административное здание.
– Мы только что созвонились с вашей базой, – холодно сказал помощник коменданта. – Они сказали, что все «веллингтоны» на месте, более того, они никогда о вас не слышали. Как вы это объясните?
«Ну вот и все», – подумал фон Верра. Однако он предпринял еще одну попытку выиграть время. Если бы ему только удалось отвлечь их внимание хотя бы на некоторое время, он обязательно бы что-нибудь придумал.
– Никак не могу запомнить ваши английские названия, – сказал он и улыбнулся. – Наверное, я просто ошибся.
Аргумент звучал неубедительно. Фон Верра и британские офицеры вошли в столовую. Летчики как один повернулись и уставились на фон Верру.
– Пять германских офицеров люфтваффе бежали прошлой ночью из лагеря военнопленных возле Дерби, – сказал помощник коменданта.
«Все кончено», – подумал фон Верра. Что-то пошло не так. Ведь в лагере только сейчас должны были обнаружить его отсутствие. Может быть, остальных уже схватили? Как бы там ни было, уже не было смысла отрицать очевидное.
– Вы правы, джентльмены, – сказал фон Верра. Я один из этих офицеров. Если бы я только знал, как завести этот проклятый «харрикейн», я уже был бы далеко отсюда.
– И куда вы собирались отправиться? – поинтересовался помощник коменданта.
– В Дублин.
– В таком случае должен вас огорчить – ваш полет закончился бы над Ирландским морем, топлива в баках самолета только на сто пятьдесят миль.
К немалому удивлению фон Верры, летчики разразились смехом, окружили его и принялись пожимать руки, дружески хлопать по спине и угощать кофе. Через некоторое время, когда волнение немного улеглось, фон Верра рассказал свою историю.
Его истребитель был подбит над Англией 7 сентября, когда он прикрывал звено «хейнкелей». Они были атакованы «харрикейнами», и в завязавшемся воздушном бою истребитель фон Верры столкнулся с другим самолетом. Фон Верра выпрыгнул с парашютом.
Он наслаждался горячим кофе и понемногу начал расслабляться в дружеской атмосфере. Среди этих парней он чувствовал себя как дома. Воздушное братство не признает границ. Фон Верра рассказал и о своем побеге из лагеря.
Британские летчики прониклись к фон Верре искренней симпатией. Они повнимательнее присмотрелись к его обмундированию, а затем разразились смехом, стоило им вспомнить о том, как ловко их провели. И в самом деле, стоило пристальнее взглянуть на форму, как сразу становилось понятно, что она поддельная, – примитивно сделанные знаки отличия были пришиты к форме грубыми стежками.
– Все равно из него вышел отличный голландец, – сказал один летчик.
– Летучий голландец, – рассмеялся другой.
Тем временем для возвращения фон Верры в лагерь все было готово. Помощник коменданта аэродрома решил лично доставить немецкого пилота в Суонвик.
– В следующий раз, когда я снова попаду к вам, вы должны показать мне, как заводится этот проклятый «харрикейн», – сказал фон Верра, прощаясь с британцами.
– Ну уж нет, старина, – отвечали те. – Иначе мы лишимся вашего общества. Всего хорошего!
В качестве наказания за побег фон Верра получил всего лишь четырнадцать дней карцера, но эти две недели пришлись на Рождество и Новый год.
Фон Верру, пятого, и последнего из партии беглецов, препроводили в карцер, а через час у нас в руках уже был краткий отчет о его приключениях, нацарапанный на клочке бумаги. Когда фон Верра снова присоединился к нам, его ждал приятный сюрприз. Британские газеты перепечатали официальное сообщение германского командования о награждении лейтеФранца фон Верры Железным крестом. Это была награда за те два британских самолета, что он успел сбить, прежде чем выпрыгнул с парашютом.
