поехал с ними. Мужчина был явно недоволен. Для него фон Верра был ненужной проблемой. Если он сказал правду, это могло привести к неприятностям, с другой стороны, он ведь мог оказаться и беглым преступником. В конце концов он согласился подвезти фон Верру на подножке автомобиля до ближайшего города – Огденсбурга. Возле города мужчина высадил фон Верру, сказав, что должен отвезти женщин на станцию, однако пообещав вскоре вернуться. Фон Верра решил остаться и подождать его возвращения. Через некоторое время мужчина в самом деле вернулся, рядом с ним в машине сидел человек в синей форме. Фон Верра увидел металлический жетон с орлом и буквы «США». Это был полицейский, но теперь фон Верра не испытывал перед ним никакого страха, это было как раз то, что нужно.
– Тебе лучше поехать со мной, парень, – сказал полицейский.
– Именно это я и собирался сделать, – ответил фон Верра и, распахнув пальто, продемонстрировал полицейскому форму офицера люфтваффе.
Глава 15
ВОЗВРАЩЕНИЕ И ГИБЕЛЬ ФОН ВЕРРЫ
Новость о побеге немецкого военнопленного из Канады в Соединенные Штаты Америки на следующий же день появились во всех американских газетах, большинство из них сообщили об этом на первых полосах. Телефон в маленьком полицейском участке в Огденсбурге, где теперь находился фон Верра, разрывался от звонков. Как только измученный сержант клал трубку, телефон тут же принимался звонить снова. Телеграфные агентства, газеты, радиостанции, организации разных мастей и просто любопытные граждане жаждали подробностей.
Фон Верра фактически находился под арестом, однако пользовался некоторыми привилегиями. Так, например, ему позволили ответить на несколько телефонных звонков. Однако он не в состоянии был ответить на все задаваемые ему вопросы и устал в сотый раз повторять свою историю, поэтому ограничился тем, что побеседовал с корреспондентами крупных нью-йоркских газет, а также дал короткое телефонное интервью, которое было напечатано 30 января в берлинской газете «Локаланцейгер».
Немецкие газеты уделили успешному побегу фон Верры куда меньше внимания, чем американские, в основном потому, что в то время под запретом находилось признание самого факта существования немецких военнопленных. Например, газета «Фёлькишер беобахтер», являвшаяся официальным правительственным изданием, сначала вообще проигнорировала факт побега фон Верры, а прочие газеты поместили эту новость на последних страницах, словно не придавая ей особого значения. Заголовки немецких газет в те дни в основном были посвящены воздушным налетам на Лондон, потопленному стараниями немецкой субмарины судну-рефрижератору «Бикон Грейндж» тоннажем 10 119 тонн, многочисленным награждениям за доблесть, а также грядущей речи фюрера. «Самый дерзкий поступок» – так окрестила американская пресса побег фон Верры, которому в немецких газетах отводилось весьма скромное место.
Когда 23 февраля «Рейх» – еженедельная газета, основанная Геббельсом, – наконец, поместила подробное сообщение «от нашего специального корреспондента» о побеге фон Верры из Канады в Америку, в самой Америке об этом уже никто не вспоминал. Все были потрясены последней выходкой фон Верры – его таинственным исчезновением из США.
Самым важным изо всех телефонных звонков, на которые фон Верра ответил за время своего недолгого пребывания в Огденсбурге, был звонок из Нью-Йорка, от генерального консула Германии, который заверил фон Верру, что делается все возможное, чтобы освободить его из-под ареста. Фон Верра поблагодарил консула, заверив его, что сержант Дэвис, начальник полицейского участка в Огденсбурге, прекрасно с ним обращается. Однако, сообщил консулу фон Верра, его вот-вот перевезут в Нью-Йорк, а у него нет желания закончить свою успешную эпопею в камере полицейского участка Нью-Йорка. Консул намек понял и попросил фон Верру пока не предпринимать попыток бегства. У правительства США есть право интернировать его, но, по всей вероятности, они сочтут возможным отпустить его под залог или поручительство.
Так и случилось. Генеральный прокурор США установил залог в 10 000 долларов, которые незамедлительно были внесены германским консулом, и Франц фон Верра, наконец, вышел на свободу. Все еще одетый в свое английское пальто и с перевязанными ушами, он покинул нью-йоркский полицейский участок в компании с германским военно-воздушным атташе, который специально прибыл из Вашингтона, и вместе они направились в германское консульство. Через несколько часов фон Верра был подобающим образом одет и смог присутствовать на пресс-конференции, устроенной в германском консульстве для американских журналистов. Фон Верра рассказал собравшимся репортерам о своих приключениях в Англии и Канаде, о своем побеге в США, а затем охотно ответил на вопросы.
Барон, как его скоро окрестили, произвел хорошее впечатление на прессу и американскую публику.
«Это коренастый молодой человек, подвижный и мускулистый, с голубыми глазами, темными волнистыми волосами и порывистыми движениями, – написал один из журналистов. – Он энергичен и приятен в общении, говорит охотно и с долей самоиронии, что создает приятное впечатление. В целом это весьма привлекательная личность».
Фон Верра был не только привлекательной личностью, он сам был творцом своего успеха, а это всегда производило впечатление на Америку. В течение многих дней он был героем газетных заголовков, а фотографий его было опубликовано больше, чем ему того хотелось. Поэтому в один прекрасный день фон Верра перестал давать интервью. У него были свои планы, а вся эта газетная шумиха могла только помешать их осуществлению. Он бежал из плена и добрался до США, это замечательно, но если американцы думают, что фон Верра сделал это только для того, чтобы до конца войны пользоваться их гостеприимством, то они глубоко ошибаются. Он хотел вернуться домой, вернуться на фронт, там его место. И вскоре фон Верра пропал.
Когда полиция заметила его отсутствие, он был уже далеко. Чтобы защитить тех, кто помог ему скрыться из Соединенных Штатов, фон Верра никогда не распространялся относительно этого этапа его приключений и никогда не рассказывал, как именно он покинул страну, хотя позднее признался, что использовал фальшивый паспорт и на пути домой пересек Японию, Китай и Россию.
Это случилось в 1941 году, когда США были нейтральной страной. Еще не было нападения на Пёрл- Харбор, и корабли, отплывавшие из Сан-Франциско в Иокогаму, тщательно не досматривались. Таким образом, для военно-морского атташе Германии адмирала Виттгофта не составляло труда взять для фон Верры билет на один из японских пассажирских судов, не привлекая внимания американских властей. Из Японии фон Верра направился в Маньчжурию, воспользовался Транссибирской железной дорогой и вернулся в Германию через Москву. В те дни бесчисленные немецкие дипломаты и курьеры использовали этот маршрут, и ни японцы, ни русские не задавали ненужных вопросов.
Весной 1941 года фон Верра ехал через березовые леса России, которые ему вскоре предстояло увидеть с воздуха в качестве командира эскадрильи истребителей. Его исчезновение из Соединенных Штатов стоило германскому правительству 10 000 долларов – изрядной суммы, – но дело того стоило. К несчастью, были и другие последствия, куда более неприятные для будущих немецких беглецов из канадских лагерей для военнопленных.
Позже, в апреле 1941 года, двум другим немецким офицерам удалось бежать из канадского лагеря. Они также пересекли реку Святого Лаврентия и появились на территории США. Они немедленно явились в полицию и попросили предоставить им приют в Штатах, которые все еще соблюдали нейтралитет. Местные власти были настроены весьма дружелюбно, но тут из Вашингтона пришла инструкция, рекомендующая незамедлительно передать беглецов канадским властям. Под покровом темноты – из-за боязни демонстраций протеста со стороны германо-американских организаций – немецкие офицеры, в наручниках, были привезены на мост Тысячи островов и переданы отряду канадских полицейских.
Канадцы тоже чувствовали себя неуютно и немедленно сняли с беглецов наручники. Двоих беглецов – а это были офицеры-подводники – отправили назад в форт Генри, где они провели стандартные двадцать восемь дней в карцере. Эта история стала известна в Германии, и «Фёлькишер беобахтер» разразилась критикой в адрес Соединенных Штатов по причине столь явного нарушения нейтралитета, и мы впервые согласились с действиями этого рупора Геббельса.
Несмотря на этот обескураживающий инцидент, попытки сбежать из Канады в США продолжались. До тех пор, пока США придерживались нейтралитета, у беглецов, по крайней мере, существовал шанс попасть
