На третий день сражения наша спецгруппа все еще находилась в резерве. Доклады с передовой становились все более неопределенными. Мы начали ощущать, что «последний выстрел» перед Александрией в цель не попал. Я сначала с сожалением думал, что в дельте Нила мне будет не хватать тех трех белых мундиров, которые остались в отеле в Асмаре, когда я улетал из Эритреи; теперь мои сожаления стали угасать. У меня появились сильные сомнения, что я, будучи солдатом, смогу увидеть египетские пирамиды.
Наши танки остановились. Как выяснилось позже, противник недоумевал – было ли это обдуманным шагом со стороны Роммеля, предпринятым для того, чтобы выманить танки 8-й армии на контратаку? А правда состояла в том, что наши танки выдохлись в буквальном смысле слова. Горючее, обещанное Роммелю Кессельрингом и Кавальеро, так и не поступило. Королевские ВВС не только влияли на ход событий непосредственно на передовой, но и добились значительного тактического успеха, потопив в Средиземном море три танкера и сбив большое количество наших транспортных самолетов «Юнкерс-52». Командующий Африканским корпусом был ранен, и его сменил фон Тома.
Ночью 3 сентября Роммель оставил попытки прорвать фронт противника. В последующие дни он отошел на свои исходные позиции. Наша спецгруппа не была никоим образом задействована. А тем временем 500 танков «шерман» были уже в Суэцком канале. Роммелю не суждено было покорить Египет.
Я получил две недели на переформирование и интенсивную подготовку своего батальона к дальнейшим боевым действиям. Мы занимались этим к северу от прибрежной дороги между Эль-Аламейном и Эль-Дабой.
Из Германии мы получили подкрепления, состоявшие частично из ветеранов французского Иностранного легиона в Северной Африке и бывших моряков торгового флота, оставшихся без кораблей. И те и другие не имели никакого понятия о дисциплине, но в умелых руках могли стать отменными бойцами. Я с удовольствием поменял бы на них некоторых своих обученных солдат.
Недавно мы получили новые противотанковые орудия. Это были трофейные русские орудия калибра 76,2 мм. Своих легионеров и моряков я обучал на этих орудиях.
Теперь наша разведка докладывала, что британцы планируют высадку с моря между Эль-Дабой и Мерса-Матруком. После этого мой батальон наконец-то получил задание. Мне было приказано занять оборону вдоль берега. Это задание фактически приравнивалось к отпуску. Мы за два дня заняли и оборудовали наиболее важные позиции. Связь между опорными пунктами осуществлялась сетью хорошо замаскированных радиостанций.
Пока одни находились на посту, другие купались в Средиземном море. В лучшую сторону изменилось и наше меню. Мой водитель покупал финики, яйца и птицу у местного бедуина. Но я искоса смотрел на арабов, мирно проезжавших мимо нас на своих ишаках, и на их женщин, семенивших сзади с тяжелой поклажей на плечах. Их острый взгляд, закаленный пустыней, не упускал ничего. Здесь, как и везде, я был убежден, что многие из них были шпионами. Две великие нации упорно сражались в этой ненаселенной и негодной для жилья пустыне, а местные жители, как и прежде, кочевали с места на место в самой гуще сражений, не обращая внимания на войну, считая, очевидно, что она их никак не касается, что это неверные сошли с ума и убивают друг друга (по большому счету так оно и было). Они не носили британских флагов или свастики на своей одежде, и невозможно было понять, на чьей они стороне – на нашей или противника. А может быть, они шпионили за теми и за другими.
А тем временем наши собственные агенты доставляли сведения, из которых становилось ясно, что Монтгомери готовится к величайшей битве, когда-либо происходившей в Африке. Он, как и Роммель, пускался на хитрость и блефовал. Но его способы обмана отличались от роммелевских. Если Роммель маскировал обычные машины под танки, чтобы скрыть свою слабость, то Монтгомери при помощи реек, брезента и мешковины превращал новые мощные американские танки в безобидные с виду транспортные машины, чтобы скрыть свою силу. В пустыне появился новый Лис.
Он также ввел нас в заблуждение прокладкой нового трубопровода с насосными станциями далеко на юге. Завершение его строительства намеренно затягивалось, создавая впечатление, что армия еще не скоро сможет начать запланированное наступление в южном секторе рубежа Эль-Аламейна. Воздушная разведка не смогла распознать, что трубопровод представлял собой всего лишь макет, сооруженный из пустых бочек из-под бензина.
Постепенно психологическое преимущество переходило на сторону Монтгомери. 8-я армия регулярно получала подкрепления в людях и материалах. И его войска знали об этом: он оповещал своих солдат об их прибытии. Пред ним стояла благородная задача – разгромить Роммеля, освободить Египет от угрозы оккупации и тем самым завоевать славу.
Роммелевские же «двухнациональные» войска не получали подкреплений и знали об этом. Он был загнан в тупик; добившись долгожданного триумфа под Тобруком, он не имел сил продвинуться к Александрии; Ближний Восток считался второстепенным фронтом, и Роммель чувствовал, что не сможет стать хозяином Египта.
Кроме того, он был болен. С каждым разом его худоба все больше бросалась в глаза. Кроме осознания своего боевого долга он в течение двадцати месяцев боев в пустыне испытывал постоянные умственные и физические перегрузки. Более года он страдал от повторяющихся приступов желтухи. И сейчас Роммель чувствовал себя измотанным.
Единственным выходом для него было пройти курс лечения в Германии. И Роммель вылетел на родину. Но прежде чем лечь в госпиталь в Земмерлинге (Нижняя Австрия к юго-западу от Вены), он имел беседу с Гитлером. Он не скрывал опасности, нависшей над нами в Африке, которая с каждым днем все возрастала из-за отсутствия танковых пополнений на эль-аламейнском фронте. Он настаивал также на том, чтобы была решена проблема регулярного снабжения войск в Африке. Гитлер обещал сделать все, что нужно. Но он не собирался возвращать Роммеля в Африку. После выздоровления ему предстояло принять командование армейской группой на Украине. Командование танковой группой в Африке было передано генералу Штумме.
Глава 33
Разгром под Эль-Аламейном
Операция «Факел» – наступление Монтгомери под Эль-Аламейном – началась ночью 23 октября.
Подготовка к этому массированному наступлению проводилась в строжайшей тайне, и оно оказалось для нас полной неожиданностью, несмотря на то что сведения о готовящемся ударе были получены и проанализированы Генштабом за 24 часа до начала боевых действий.
С 1 августа все силы противника собирались в мощный кулак, 8-я армия получила подкрепления в количестве 41 000 человек, более 1000 танков и 9000 различного вида транспортных средств.
Звезды содрогнулись на небесах, когда ночью тысяча орудий одновременно изрыгнули огонь в нашу сторону. Никогда до сего дня не слышала эта древняя земля грохота подобной силы. Содрогнулась земля от низины Каттара до Средиземного моря. Далеко позади линии фронта солдат трясло так, что у них клацали зубы.
Четверть часа спустя пушки смолкли на пять минут. Но это было лишь затишье перед штормом. Ровно в десять вечера та же масса орудий, подкрепленная тысячами танковых пушек, а также стрелковым оружием, сосредоточила огонь на наших передовых позициях. Солдаты противника – большей частью австралийцы, но также и англичане, шотландцы, новозеландцы и южноафриканцы поднялись в атаку. Их главной целью был хребет Митейрьек. Он был захвачен в первый же день сражения, но Монтгомери смог полностью овладеть им только после двухдневных ожесточенных боев.
На севере и на юге недалеко от передовой линии располагались, соответственно, наши 15-я и 21-я танковые дивизии. Из них сформировали две боевые группы, в соответствии с оборонительными планами, разработанными Роммелем до его отъезда на лечение в Германию. Это было нашим серьезным промахом. Роммель планировал независимое существование этих групп только на период, предшествующий предполагаемому удару противника. После нападения, когда станет ясным направление главного удара противника, они должны были немедленно объединиться, поскольку только объединенные танковые силы могли противостоять мощному танковому кулаку, созданному Монтгомери. Роммель никогда не позволил бы своим танковым дивизиям встретить врага и быть разгромленными поодиночке, ведь он сам уничтожал
