афоризм), «тот, кто знает, не говорит, а кто говорит – не знает».
НАСА не прописывает в уставе отдельно свои положения относительно секса. Лишь Кодекс астронавта о профессиональной ответственности включает неясное и чем-то отдаленно смахивающее на клятву бойскаута обещание: «Мы будем стараться избегать проявления непристойного». По мне, так это значит просто «не дай себя поймать». Командный кодекс поведения МКС, который, по сути, лишь часть Свода федеральных нормативных актов США, не менее осторожен: «Никто из членов экипажа не должен. вести себя так, чтобы вызвать: (1) чрезмерно сильное выражение симпатии к любому человеку или живому существу, выполняющему задание на МКС.» Вот как, оказывается, это называется: чрезмерно сильное выражение симпатии.
В действительности же необходимости прописывать каждую букву правил подобного поведения просто нет. НАСА финансируется за счет налогоплательщиков. Подобно сенаторам и президентам, астронавты – государственные служащие, которые всегда на глазах у публики. Для них порочные сексуальные связи или любые другие бреши в образе высокоморального человека могут положить конец карьере. Крупные заголовки газет, возмущение общественности, сокращение финансирования – вот что за этим последует, и астронавты хорошо это знают. Даже если до ушей руководства НАСА дойдет только слух о якобы состоявшей связи между астронавтами, оба наверняка распрощаются с полетами до конца своей жизни.
И все же довольно сложно представить, что никто из астронавтов ни разу не занимался во время полета сексом, хотя и представить обратное совсем не легче. Я попыталась объяснить это своему агенту Джею: годы тренировок, неуверенность в том, что вообще полетишь еще когда-нибудь в космос; необычайная увлеченность и полная самоотдача тому, что делаешь, – на кону стоит так много, что страшно все это потерять в одночасье. Джей выслушал меня и добавил: «Что ж, возможно, это того стоит»[77].
В основе всех новых проектов лежали идеи людей, подобных моему агенту. Воображение президента Сообщества космического туризма Джон Спенсер нарисовало ему «высококлассные яхты» с «комфортабельными коридорчиками» и джакузи, которые можно принять в невесомости. Роберт Бигелоу, основатель гостиничной сети «Баджет Сутс Америка», а сегодня глава лос-анджелесской компании «Бигелоу аэроспейс», начал разработку и запуск линии надувных элементов для «коммерческих космических станций», которые можно брать в аренду для проведения научных и промышленных экспериментов, а также каникул или медового месяца в космосе[78]. Бигелоу планирует начать их производство уже в 2015 году.
Но теоретически, зачем ждать, пока будут созданы отельные номера Бигелоу или супер-яхты Спенсера? Ведь секс в космосе привлекает людей прежде всего не тем, на какой высоте они при этом находятся, а то, что в этот момент они невесомы. Однако возможностей одних параболических полетов здесь тоже недостаточно: двадцатисекундные интервалы невесомости в перерывах между неблагоприятными с медицинской точки зрения промежутками времени, когда оба партнера весят вдвое больше, чем обычно, – не самая лучшая альтернатива космосу.
С 1993 года Корпорация невесомости проводит параболические полеты на «Боинге-727». Интересно, а терял ли кто-нибудь свои штанишки на борту этого самолета? Человек, с которым я разговаривала, уже давно не работает на компанию и здесь пожелал остаться неизвестным. Он объяснил мне, что ничего подобного на борту самолета произойти не могло. Дело в том, что корпорация уже давно сотрудничает с НАСА в программах поощрения интереса студентов к космосу и предлагает самим учащимся и их преподавателям возможность поучаствовать в параболическом полете. Но если бы компания позволила произойти чему-то подобному, НАСА тут же расторгло бы контракт. Исключение могло бы быть сделано разве что только для парочки, арендовавшей весь самолет, однако это обошлось бы им в $95 тысяч.
Как оказалось, я не первая, кого заинтересовал этот вопрос. Кто-то из «Майл Хай Клаб» уже разговаривал с сотрудниками компании о возможности многоразовой аренды самолета. «Майл Хай Клаб» славится не своими замысловатыми уставами и непомерными денежными взносами, а веб-сайтом, на котором «члены клуба», вступившие в него после того, как занимались сексом в самолете, могут поделиться своими историями. И если бы кто-то хоть раз делал это во время параболического полета, данная организация уж точно знала бы об этом.
«Мы понятия не имеем, совершал ли уже кто-нибудь этот подвиг, – говорит Фил, человек, который отвечает на сообщения, приходящие на адрес сайта клуба. – Но если вам удастся найти кого-нибудь из них, пожалуйста, дайте нам знать. Мы свяжемся с этим человеком и разместим его историю на нашем сайте». К ответному письму были прикреплены две фотографии с несколькими безымянными парашютистами, которые занимались любовью прямо во время прыжка. Делали они это вполне традиционным способом (для секса, а не для парашютного спорта): мужчина сидел, женщина была сверху. Единственное, что говорило о не совсем обычных обстоятельствах, были распростертые за спиной мужчины руки, что помогало удерживаться ему в одном положении. Занимательно, но далеко не то же самое, что космическая невесомость. Воздушный поток в любом случае создавал ощущение некоторой поддержки, да и вообще, куда интереснее мне было, не продуло ли мужчину во время всего этого, нежели то, как протекал сам процесс.
Пожалуй, только создатели порнографических фильмов могут заинтересоваться возможностью арендовать весь самолет, чтобы поэкспериментировать с сексом в невесомости. С Корпорацией невесомости уже связывались «Плейбой» и продюсер проекта «GirlsGoneWild». «Если я вам скажу, насколько они были настойчивы и сколько предлагали, вы мне ни за что не поверите», – говорит мой информатор от дирекции «GirlsGoneWild». В конце концов продюсеру пришлось арендовать самолет в России, хотя никакого секса на борту не было. Это были в основном фотографии девушек с ничем не стесненными прелестями, а в данном случае – свободные даже от силы гравитации.
Пару месяцев спустя я пролистывала европейский журнал
Хотя в Интернете и немало информации о Сильвии Сэйнт, указанный там электронный адрес оказался вымышленным. Один мой знакомый, который ведет популярную онлайн-рубрику о сексе, посоветовал мне связаться с известным пиарщиком «для взрослых» по имени Брайан Гросс. (Поскольку я не совсем «взрослая» в этом смысле, меня заинтересовала не только фамилия пиар-менеджера, которая в переводе означает «вульгарный, грубый», но и то, как он позиционирует свою профессию. Мне тут же захотелось, чтобы существовали пиарщики для детей и чтобы несколько из них непременно работало в НАСА.) Все клиенты мистера Гросса отзывались о нем как о разностороннем человеке со связями как на ABC News, так и на Booble: этакий неутомимый поисковик информации «для взрослых». Мистер Гросс сказал, куда мне следует обратиться, там мне дали еще один адрес, где уже и сообщили, что Сэйнт ушла на покой пять лет назад[79], «вернулась в Чехию и для всего мира буквально исчезла с лица земли».
Следующим по списку был Берт Милтон, чья барселонская компания «Прайвит медиа групп» занималась продюсированием фильма «Урановый эксперимент». Милтон оказался очень милым, приветливым семьянином со странным акцентом. Он прислал мне ссылки на сайты, где я могла бы скачать этот фильм (оказалось, это вообще трилогия!), и пообещал связать меня с Сэйнт. Самолет, на котором происходило все действо, принадлежал корпоративному парку реактивных лайнеров, на которые у мистера Милтона был тайм-шер.
«То есть вы попросили корпоративного пилота совершить параболический полет?» – спрашиваю я.
«Да».
«А пилот делал это когда-нибудь прежде»?
«Нет».
Вот этого я уж никак не ожидала. Но Милтон продолжал мне рассказывать об износе реактивных двигателей и о том, как через два дня после полета самолет был поставлен в ангар для осмотра и технического обслуживания, так что мне пришлось ему поверить.
