Четыре девки в перспективе:
Наши руки многогранны, наши головы седы. Повернув глаза к востоку, видим нежные следы. Лишь подняться на аршин — с незапамятных вершин все исчезнет, как плита, будет клумба полита. Мы же хвалимся нарядом, мы ликуем целый день. Ты взойди на холмик рядом, плечи круглые раздень. Ты взойди на холмик рядом, плечи круглые раздень. Четыре девки, исчезнув:
ГРОХ-ХО-ЧЧА! Полковник перед зеркалом:
Усы, завейтесь! Шагом марш! Приникни, сабля, к моим бокам. Ты, гребень, волос расчеши, а я, российский кавалер, не двинусь. Лень мне или что? Не знаю сам. Вертись, хохол, спадай в тарелку, борода. Уйду, чтоб шпорой прозвенеть и взять чужие города. Одна из девиц:
Полковник, вы расстроены? Полковник:
О, нет. Я плохо выспался. А вы? Девица:
А я расстроена, увы. Полковник:
Мне жалко вас. Но есть надежда, что это все пройдет. Я вам советую развлечься: хотите в лес? — там сосны жутки… Иль, может, в оперу? — Тогда я выпишу из Англии кареты и даже кучера. Куплю билеты, и мы поедем на дрезине смотреть принцессу в апельсине. Я знаю: вы совсем ребенок, боитесь близости со мной. Но я люблю вас… Девица:
Прочь, нахал! Полковник ручкой помахал и вышел, зубом скрежеща, как дым выходит из прыща. Девица:
Подруги! Где вы?! Где вы?! Пришли четыре девы, сказали: «Ты звала?» Девица (в сторону):
