над прилегающими полями. Переговоры, как и предполагалось, закончились ничем. Время тянули для того, чтобы успеть убедить общественное мнение в неизбежной необходимости штурма. «Заложники, — трубили средства массовой информации, — уже расстреляны, спасать некого». Осуществление операции было возложено на генерала Барсукова.
Дуки, который и без того всегда мало ел и спал, совсем потерял аппетит и сон. «Неужели они все погибнут? — умоляюще спрашивала я его. — Неужели никто не придет к ним на помощь?» Он отмалчивался, но я слишком хорошо знала его, чтобы не догадываться, что готовится операция, о которой никто не должен знать. Джохар, как всегда, уезжал по ночам, в расположение наших ополченцев, а вернувшись, отвечал на многочисленные звонки по телефону, иногда давал интервью американскому радио, радиостанции «Свобода» и другим. Когда его спрашивали, действовал ли Салман Радуев по его приказу, он отвечал кратко: «Он выполнял боевой рейд по тылам противника, точно так же, как это делает Россия на территории Чеченской Республики Ичкерия». Разумеется, в боевую операцию по разгрому военного аэродрома не мог входить захват Кизлярской больницы, это понимал каждый. К тому же целью России было заставить весь мир думать о нас, как о неуправляемых и непредсказуемых террористах, и этим оправдать войну. Но не мог Джохар, с его благородной натурой и верностью кавказским обычаям, отказаться от действий своего командира, то есть поступить так, как поступил бы на его месте любой настоящий политик.
Как ни старалась, я не смогла сомкнуть глаз, впрочем, как и все в те дни. Но, забывшись, незадолго перед рассветом, увидела заброшенное старое кладбище и две стоящие рядом ухоженные могилы — моей мамы и бабушки. Они были покрыты новыми, зеленого цвета, мусульманскими ковриками для молитвы, а в изголовье каждой из могил горело по яркой свече, освещая все кладбище. Я воспряла духом. «Вот увидите, все будет очень хорошо, — уверяла я окружающих. — Нам помогут друзья-мусульмане из далеких стран и 2 свечи — это двойной успех в безнадежном деле».
И вот, в тот же день, в Турции захвачен теплоход «Аврасия» с российскими пассажирами — помощь мусульман. Но это происшествие лишь подлило масла в огонь. Выдвинутое ими требование — остановить войну в Чечении, как и заявления Салмана Радуева, повисли в воздухе. Российские спецслужбы акцентировали внимание мировой общественности на показаниях одной из пассажирок, сбежавшей якобы в момент захвата. С расширенными глазами, сопровождая повествование интенсивной жестикуляцией, «заложница» взахлеб рассказывала о «пережитых ужасах». Джохар мгновенно узнал ее на экране и попросил принести из архива удостоверение агента российских спецлужб. Оказалось, что год назад она было задержана в Грозном чеченским МВД, а затем отпущена без документов. «С женщинами мы не воюем, — смеялся Дуки, — но доказать, кем является эта подсадная утка, необходимо». Женщина мгновенно исчезла с экранов. «Аврасию» сдали добровольно, без единого выстрела, ни один из пассажиров не пострадал. Но в умы телезрителей уже врезалась картина облитой солнцем палубы и сияющих лиц отважной семерки. Духом непокорности веяло от них. Стреляя в воздух из автоматов, они не пугали, а подтверждали торжество свободы. Теплоход был освобожден по личному приказу Джохара Дудаева во время переговоров с «Аврасией».
Люди, затаив дыхание, ожидали дальнейшего развития событий. На экранах телевизоров крупным планом мелькало лицо пожилого дагестанца, отпущенного Радуевым в качестве парламентария. Слезы катились по его щекам: пятнадцатилетняя дочь осталась заложницей, а он не мог вернуться обратно. Операция по уничтожению уже началась…
«Позабавило» россиян утверждение Бориса Ельцина о том, что вырваться из окружения никому не удастся. Видимо, после беседы с генералом Барсуковым, он на «полном серьезе» уверял, что каждый террорист «на мушке» у закрепленного за ним снайпера. «38 террористов — 38 снайперов, террористы передвигаются и снайперы передвигаются.» Несколько дней безостановочного ракетного обстрела, бомбежек, непрерывный артиллерийский обстрел клочка земли и вдруг — непостижимо! — молниеносный прорыв. Спаслись сами и спасли заложников, которые неожиданно «восстали из мертвых». Более того, для спасения их жизней «террористы» прикрывали беззащитных людей собой, шли впереди по заснеженному минному полю, подрываясь на минах и прокладывая путь своими телами. Состоялась, наконец, встреча счастливого отца с его пятнадцатилетней дочерью, спасенной «террористами». Четверо из них погибли, защищая девочку от пуль. (Впоследствии она вышла замуж за одного из участников операции.)
Мир был изумлен. Кто мог выйти живым из тройного кольца окружения элитными спецчастями, из-под лавины огня, обрушившейся на маленький поселок? Но они вышли! Уже в который раз открылась миру отвратительная непростительная ложь российских средств массовой информации, позволяющая безнаказанно убивать на глазах у всего мира. И, конечно, значительную роль сыграла помощь отряда бойцов-добровольцев под командованием Шамиля Басаева. Решение о проведении этой операции было принято Государственным Комитетотм Обороны и исполнено блестяще. Храброе сердце — сильнее огня… «Те, кто идут по праведному пути, не знают ни страха, ни печали».
А Президент России опять «в картинках» описывал, как несчастные российские спецподразделения нарвались, оказывается, на мощную, подготовленную заранее на российской территории чеченскую базу, оснащенную сетью подземных ходов и чуть ли не дзотами.
Дома, в Чечне, навстречу длинной колонне машин выходили свои и чужие, матери и жены, старики и дети, со слезами обнимали чудом вернувшихся из ада смертников. Маленькая гордая Чечня ликовала: позора поражения — самого страшного для любого чеченца — не было!
«Позабавило» россиян утверждение Бориса Ельцина о том, что вырваться из окружения никому не удастся. Видимо, после беседы с генералом Барсуковым, он на «полном серьезе» уверял, что каждый террорист «на мушке» у закрепленного за ним снайпера. «38 террористов — 38 снайперов, террористы передвигаются и снайперы передвигаются.» Несколько дней безостановочного ракетного обстрела, бомбежек, непрерывный артиллерийский обстрел клочка земли и вдруг — непостижимо! — молниеносный прорыв. Спаслись сами и спасли заложников, которые неожиданно «восстали из мертвых». Более того, для спасения их жизней «террористы» прикрывали беззащитных людей собой, шли впереди по заснеженному минному полю, подрываясь на минах и прокладывая путь своими телами. Состоялась, наконец, встреча счастливого отца с его пятнадцатилетней дочерью, спасенной «террористами». Четверо из них погибли, защищая девочку от пуль. (Впоследствии она вышла замуж за одного из участников операции.)
Мир был изумлен. Кто мог выйти живым из тройного кольца окружения элитными спецчастями, из-под лавины огня, обрушившейся на маленький поселок? Но они вышли! Уже в который раз открылась миру отвратительная непростительная ложь российских средств массовой информации, позволяющая безнаказанно убивать на глазах у всего мира. И, конечно, значительную роль сыграла помощь отряда бойцов-добровольцев под командованием Шамиля Басаева. Решение о проведении этой операции было принято Государственным Комитетотм Обороны и исполнено блестяще. Храброе сердце — сильнее огня… «Те, кто идут по праведному пути, не знают ни страха, ни печали».
А Президент России опять «в картинках» описывал, как несчастные российские спецподразделения нарвались, оказывается, на мощную, подготовленную заранее на российской территории чеченскую базу, оснащенную сетью подземных ходов и чуть ли не дзотами.
Дома, в Чечне, навстречу длинной колонне машин выходили свои и чужие, матери и жены, старики и дети, со слезами обнимали чудом вернувшихся из ада смертников. Маленькая гордая Чечня ликовала: позора поражения — самого страшного для любого чеченца — не было!
Глава 32
Россия потерпела крах — и военный, и моральный, и политический. Она объявила о намерении решать в дальнейшем проблему русско-чеченских отношений политическими средствами. Но «блажен, кто верует»…
В Грозном — бессрочный митинг. Десятки тысяч людей: стариков, женщин и детей — в любую погоду стоят на снегу. Возле обугленного, разбомбленного Президентского дворца, на остатках фасада которого висит портрет Президента Джохара Дудаева и непокорный зеленый государственный флаг Чеченской Республики Ичкерия, раскинулся палаточный городок. Его назвали Дуки-Юрт в честь детского имени Джохара, видимо, потому, что это крошечная миниатюра всей Чечни. На палаточных улицах прибиты
