слышались глухие удары, от которых вздрагивала земля. Бомбардировщики издалека казались игрушечными, поблескивая на солнце крылышками, они то опускались, нанося удары, то опять взмывали в облака. Я, стискивая руки, при каждом ударе сжималась. Там, под этими ударами сейчас находились наши друзья. Мовлихан, не сказав мне, уехала вместе с Вахой. Бомбили снова ту улицу, где стоял наш дом. Только человек, хоть однажды переживший этот ужас, поймет меня.

Поздно вечером они, наконец, вернулись, мы уже не чаяли увидеть их в живых. Вещи сгрузили в небольшом домике из двух комнат с кухней, стоящей на противоположной стороне улицы, через три или четыре дома от нашего. Туда нас еще зимой в Шалажи уговаривал переехать Башир. Раиса тогда побелила стены к нашему приезду.

Временно мы поселились в комнате Башира, самой лучшей комнате в доме. В ней стояли мягкая раскладывающаяся велюровая мебель, телевизор с большим экраном. Окно комнаты выходило во двор, при желании можно было хорошо рассмотреть людей, поднимающихся на высокое крыльцо. Плохо было только одно — эти люди сразу оказывались в маленькой кухоньке-столовой, где я помогала готовить Петьмат, двадцатилетней жене Башира, худенькой черноглазой девушке с белым лицом. Она за один год потеряла мать и ребенка и до сих пор никак не могла оправиться от потерь. Джохар дал ей ласково-уменьшительное имя «Петик», как и все в Чечне, он любил называть своими именами близких людей или тех, кого любил. Мовлихан, например, Джохар шутливо сокращенно называл «Мо», что ей совсем не нравилось. Но он всегда так заразительно смеялся при этом, что невозможно было не начать смеяться вместе с ним.

Наша охрана уменьшилась. Русик из-за тесноты уходил к родственникам, Висхан и Муса располагались в крошечной гостиной на креслах. Деги и племянник Ризвана, Магомед, располагались там же.

Около двенадцати Джохар сделал попытку позвонить по телефону, но кабель оказался перебитым осколками во время бомбежки в Шалажи, пришлось его укоротить. Наконец кое-как позвонил. Говорил недолго, плохо было слышно. Ребята переносили антенну, на разные места, но звук все равно не доходил. Скоро прилетела «Утка», тяжелый самолет-разведчик, с радиостанцией на борту. Эта была настоящая летающая лаборатория. «Утка» глухо гудела высоко нам нами, бороздя небо вдоль и поперек. Потом улетела. За ней, как обычно, прилетели бомбардировщики и начали бомбить окраины Гехи-Чу. На другой день Джохар поехал, как и прежде проверять линию фронта, ночью он опять начал звонить…Наконец дозвонился до Борового, через несколько минут разговор прервался, молчание длилось минут пять. Когда телефон снова заработал, Джохар пошутил: «Ну, что, ребята подсоединились?» На предложение Константина Борового прервать разговор Джохар отмахнулся: «Пусть слушают». Речь шла о будущих мирных переговорах, которые под давлением обстоятельств вынужден был начать Президент Борис Ельцин.

Время сейчас работало не на Россию, и он это прекрасно понимал. «Огромное здание из стекла» (страха), с таким старанием построенное Россией и приснившееся Джохару в начале марта, рассыпалось на глазах. Это была первая часть секретного плана, о которой рассказывал в конце февраля Борис Ельцин, выступая по телевидению. О существовании второй части он только намекнул, поскольку все содержалось в тайне. Первая часть секретного плана состояла в жесточайших бессмысленных бомбежках, карательных акциях против мирных сел и в не оправдавшими себя наступлениях, с огромными потерями по всем фронтам. Линия нашего Юго-Западного фронта не сдвинулась ни на йоту с тех самых пор, как я приехала.

Но 6 марта произошло, беспрецедентное в истории, показательное внезапное взятие Грозного, самого укрепленного по оценкам военных специалистов, города в мире. Оно основывалось на абсолютной новой военной тактике. У нашей маленькой армии не было самолетов, танков, установок «Град», тяжелой и легкой артиллерии — у нас не было тогда ничего, кроме автоматов и горячего, неиссякаемого желания уничтожить жесточайшую несправедливость. Победить можно было только силой духа и «смертью смерть поправ…» Нам нельзя было брать города или села даже на день, потому что тут же прилетали российские самолеты и начинали бомбить, смешивая с землей все живое. Гибли мирные жители, скот, горели дома, сады…

Джохару надо было найти выход… и он его нашел! Никто, кроме него, не верил тогда, что они смогут взять Грозный, все шли умирать… Предварительно Джохар все тщательно распланировал: 1) каждому командиру указал на карте место, где он должен находиться, с какой стороны, на какой улице лучше пройти к намеченной цели; 2) приказал до 6-ти часов утра окружить 9 комендатур, бесшумно снимая вокруг посты; 3) вокруг города оставить людей, охраняющих проходы для отхода назад; 4) дал команду ровно в 6 часов утра начинать стрелять; 5) потребовал три дня держать город, а потом быстро отойти, угоняя уазики, мототехнику. «У нас нет задачи долго удерживать город, наша цель — показать всему миру, как надо брать города!»

При входе в Грозный захватили два бензовоза. Чеченцы, сидящие за рулем, начали сопротивляться: «Мы за этот бензин большие деньги заплатили…» «А мы, с голыми руками, умирать идем!»

Предварительно заняв все проходы и «бреши» в обороне Грозного, наши боевики с 5-ти утра проникли в город, заняли позиции. В назначенный час начали штурм блокпостов, комендатур и других военных объектов. От взрывов сотрясалась земля. К наступающим примкнули жители Грозного, отнимая оружие у российских солдат, они тут же вступали в бой из-за отсутствия другого оружия, брали пожарные машины, заливали в них бензин, потом из шлангов пускали бензин на дорогу с бронетехникой — поджигали. Огненный ручей превращался в ревущую стену огня, из которой выскакивали солдаты. Взрывалась бронетехника, во все стороны разлетались рвущиеся снаряды. Но «уничтожить» военные объекты противника приказа от Джохара не поступало, в задачу входило только «окружить и обезвредить» или «взять в плен.»

Три дня продолжался штурм города, в конце перестрелка почти прекратилась, заканчивались боеприпасы. Нашим бойцам, не обращая внимания на звуки выстрелов, грозненские жители приносили воду и кастрюли с горячей едой. Российские солдаты сидели без воды и голодные. Какая разница между оккупантами и долгожданными защитниками! Но самое главное — наконец-то нас не бомбили! По всем волнам эфира неслись призывы «окруженных» о помощи и мольба: «Не бомбите, мы еще живы!» В этом и сказалась удивительная военная смекалка Джохара. Если и умереть, то «обнявшись» с врагом! Он лично руководил этой операцией, доехав до самой площади «Минутка».

Показательное взятие столицы за три дня было завершено. Эта операция показала всему миру силу чеченской армии, а наши запасы оружия и патронов значительно пополнились. Трижды трехсоттысячная российская армия, давя все вокруг, делала круг по непокорной Ичкерии и трижды, как смятая гусеницами танков, трава оживала и вставала несметная человеческая рать. И конца этому не было видно.

7 апреля, в день рождения нашей дочери, Джохар не забыл позвонить и поздравить, хотя всем было не до праздника. Дана по «Новостям» 2 апреля услышала о бомбордировке Шалажи и очень переживала за всех нас, обратной связи у нее не было. Как всегда, Джохар много шутил. «Устал, замучили тебя?» — спросила Дана. «Да я их сам замучил», — засмеялся в ответ Джохар.

«Бессмертная крепость» Бамут полтора года стояла неустрашимой цитаделью под непрекращающимися бомбежками, артобстрелами и атаками. Пример непоколебимого мужества являли собой ее защитники, о них складывали легенды. Интервью с командиром Русланом Хайхороевым российские журналисты показали по центральному телевидению, и он поразил зрителей своим небольшим ростом и невозмутимостью. Все ожидали увидеть богатыря…. Оказывается, мужество от размера одежды не зависит. Довершил неудачу плана полный разгром колонны бронетехники 18 апреля на участке Ярыш-Марды.

Что только ни писали средства массовой информации России, пытаясь хоть как-то оправдать сокрушительное поражение. Писали, что солдаты оказались безоружными, им, якобы, не успели раздать боекомплекты, сообщали о предательстве офицерского состава, наконец, договорились до того, что это были и не солдаты вовсе, а необученные новобранцы, чуть ли не мальчики из школы, отправившиеся в Чечню на увеселительную прогулку.

Итак, зима закончилась, начиналась весна, грозящая затопить федералов половодьем народного гнева. Скоро зазеленеют леса, и тогда чеченским ополченцам, как в известной басне Крылова, обеспечены «под каждым кустом «и стол, и дом».

Российские генералы хорошо понимали опасность, грозящую армии летом, и спешили выполнить вторую часть секретного плана, о которой умалчивал Борис Ельцин, хотя по всему было видно, как хочется ему поделиться своими соображениями с телезрителями. После долгих дебатов на экранах телевизоров о том, стоит ли «великой России» опускаться до переговоров о мире с «бандитами», тем более с их «так

Вы читаете Миллион Первый
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату